рекомендует Анна Толстова
Припадать к истокам — это у них была такая страсть. Они ездили в Африку и Полинезию, тащили оттуда в свои мастерские идолищ поганых, варварских расцветок тряпки и прочие продукты первобытного гения, незамутненного пагубным влиянием школы. И есть такая теория, что вместе с идолищами и тряпками они вывезли из печальных тропиков экспрессионизм и кубизм. А кто в Африку не ездил, тот часами торчал в этнографическом музее. Однако самые прозорливые догадались, что за первобытным и незамутненным вовсе не обязательно тащиться на край света, ибо найти его можно в соседнем кабаке — на расписной вывеске, или в соседней избе — в вышитых рушниках и подзорах. В общем, авангард был многим обязан народу и народному искусству. И твердо намеревался отдать должок, вдохновившись идеями Уильяма Морриса, что изделия высокохудожественного ремесла надо нести в массы, поскольку красивая вещь, будь то стул или покрывало, способна заронить красоту в рабоче-крестьянские души.
В новом проекте "Рукоделие" галерея ПРОУН сосредоточилась на одном сюжетном ходе этой большой истории: на приключениях вышивки (в широком смысле — от банального крестика до аппликации) в отечественном искусстве XX столетия. На том, как авангардисты начала века изучали творения безымянных вышивальщиц и копировали узоры, чтобы потом, обогатившись дарами народного творчества, внедрять находки чуть ли не в конструктивистский дизайн. И как авангардисты конца века, вместо того чтобы фотошопить и видеоартить, вышивали гладью и бисером, и из-под их иглы выходили неоакадемические святые Тимура Новикова, "даблоиды" и "небесные водолазы" Леонида Тишкова, знамена-комиксы Сергея Бугаева-Африки и "найденные одежды" Глюкли и Цапли.
Впрочем, основной упор сделан все же на первом авангарде, боевитые амазонки которого не гнушались старинным женским рукоделием. Здесь и артель деревни Вербовка, где под крылом Александры Экстер собрались верные последовательницы Казимира Малевича — Нина Генке, Ксения Богуславская, Ольга Розанова, Любовь Попова, Вера Пестель, Надежда Удальцова,— чтобы обучать народных мастериц богодухновенным супрематическим орнаментам. И возглавлявшая мастерские в Скопцах Евгения Прибыльская — ее вышивками были украшены наряды Надежды Ламановой, получившие в обход Поля Пуаре и Коко Шанель золотую медаль на Международной выставке декоративных искусств в Париже в 1925-м, той, что дала название стилю Art Deco. И Александра Кольцова-Бычкова, выпускница ВХУТЕМАСа и ученица Любови Поповой, организовавшая вскоре после гражданской войны женский кооператив, вышивавший подушки, абажуры, дамские шляпки, театральные занавесы и знамена. А когда за это благородное народничество Кольцову-Бычкову отправили на стажировку в Париж, она наладила свое дело, вышивала ардекошные мотивы для Hermes и пленила отца пуантилизма Поля Синьяка, накупившего ее работ.
Мужчины, надо сказать, не только восхищались вышивкой со стороны, но и сами активно участвовали. Взять хоть легенду украинского авангарда Василия Кричевского, успевшего отметиться во всех искусствах, от архитектуры до кинематографа, и одно время руководившего ковровой мастерской в селе Оленовка. Или Александра Быховского, организовавшего в Москве при Госкурсах им. Н. К. Крупской целое отделение вышивки, студенток которого учили, как с помощью старорежимных глади и мережки создавать искусство революционное по форме и содержанию. Поскольку если подходить к канве и крестику ответственно, то от рукоделия до жизнетворчества — всего один шаг.
Галерея ПРОУН, с 22 мая