фестиваль кино
Открытие 62-го Каннского фестиваля выглядело празднично и легкомысленно — в тон показанной в этот вечер анимационной авантюрной комедии "Вверх", герои которой летают на воздушных шариках. Но первый же рабочий пресс-просмотр китайской картины "Весенняя лихорадка" (он прошел тем же вечером) показал, что фестиваль будет нагружен проблемами — социальными, сексуальными и художественными. Из Канна — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Для придания блеска церемонии открытия не пришлось звать большое количество звезд. Достаточно было собрать на каннской лестнице девятку членов жюри, из которых пятеро — известные актрисы. Итальянка Азия Ардженто, индианка Шамила Тагор, американка Робин Райт Пенн и тайваньская китаянка Шу Кви поражали тонкими талиями и роскошными платьями, а затмить их пыталась возглавляющая жюри француженка Изабель Юппер. Хотя все уважают ее интеллект, явный актерский перебор еще может отозваться в решениях жюри: в тени этой декоративной композиции оказались даже два выдающихся режиссера, тоже приглашенных на "судный день",— турок Нури Билге Джейлан и кореец Чан Дон Ли. Помимо жюри, открытие посетила Тильда Суинтон и еще несколько звезд калибром поменьше — и ни на одной не было замечено ничего похожего на былые бриллиантовые колье, видимо, из уважения к эпохе кризисной скромности.
"Вверх" — новая продукция компании Уолта Диснея и анимационной студии "Пиксар" — потребовала для просмотра специальных очков, создающих волшебный стереоэффект. Солидные кинокритики и акулы кинобизнеса превратились в детей и с удовольствием внимали сказке о 78-летнем продавце воздушных шариков, который на склоне лет, после смерти любимой жены осуществил юношескую мечту и улетел в Южную Америку. Причем не покидая своего домика, а просто привязав к нему тысячу шариков и заставив насиженное гнездо взмыть в воздух. Вместе с Карлом в полет увязывается толстый азиатский мальчишка Рассел, а по дороге присоединяются верный пес и огромный сказочный страус. Вместе они открывают новые миры, побеждают опасного маньяка и свору его злых собак, которые по ходу дела перевоспитываются и становятся добрыми.
Если говорить о технике, это торжество компьютерной анимации и возрождение старой идеи стереокино: в этом союзе родилось зрелище современное и в то же время приятно старомодное, напоминающее о любимых классических сказках и фантастических романах. В идеологическом же смысле "Вверх" режиссера Пита Доктера продолжает модную нынче линию романтики и лирики старости. Главный герой анимирован по типу Спенсера Трейси, а сюжетно фильм представляет собой комедийно-фантастическую версию "Гран-Торино" Клинта Иствуда, где старик, тоже похоронивший жену, берет под опеку мальчика восточных кровей и учит его бороться с мировым злом. Но Иствуд пользуется винтовкой, а старикан из "Вверх" использует в качестве метательного снаряда вставную челюсть. Мир стареет — и кинематограф отражает это, усиленно внушая, что подвиги, открытия и приключения не поздно совершить и после ухода на пенсию, причем показано это так, чтобы не вызвать зевоту у молодежи. Гирлянды разноцветных воздушных шариков, издалека похожие на инсталляции Джеффа Кунса, украсили набережную Круазетт, чтобы веселить взгляд до конца фестиваля.
Первая конкурсная лента — китайская "Весенняя лихорадка" — обещала стать скандальной, но вызвала скорее вежливое недоумение. Ее не решились освистать, но не прозвучало также ни одного хлопка. Фильм начинается с бурной гомосексуальной сцены между двумя героями — в то время как третий по заданию жены одного из них шпионит за ними с фотокамерой. Потом и сам шпион оказывается вовлечен в эротическую карусель любви и ревности: в ней участвуют трое мужчин, две женщины и трансвестит из гей-бара. Все это сюжетно напоминает ранние фильмы Педро Альмодовара (который тоже участвует в каннском конкурсе с новой картиной), а также "Жюля и Джима" Франсуа Трюффо.
Режиссер Лоу Е известен своей смелостью: в 2006 году он представил в Канне "Любовный дворец" — тоже эротическую драму, только гетеросексуальную, действие которой происходило на фоне бойни на Тяньаньмэнь. С тех пор режиссер, и раньше имевший проблемы с цензурой, получил запрет на профессию на пять лет. Новая картина финансирована в основном во Франции, а снималась с большими проблемами в самых неожиданных местах, например, в Тегеране. Самое интересное в ней — не сцены в стиле гей-порно и даже не экзотика трансвеститских баров, а отражение, пускай и косвенное, китайской реальности. Герои — обыкновенные люди: один офисный клерк, другой работает в книжном магазине, третья на контрафактной текстильной фабрике, которую вот-вот закроет полиция. Эпоха коллективизма прошла, и каждый ищет способ своей личностной идентификации, в том числе и сексуальной. Чего картине явно не хватило — так это юмора, между тем сама собой напрашивается еще одна ее трактовка: однополая любовь как лучший способ решения демографических проблем Китая.