Первое впечатление, вернее, ощущение, которое возникает, когда переворачиваешь последнюю страницу "Темзы",— вот книга, написанная по-честному. А второе — именно поэтому это куда менее захватывающее чтение, чем могло бы быть.
Самому Акройду — и это просто невозможно не почувствовать — интереснее всего то, до чего он добирается только в последних главах своего исследования. Как "лондонская река" текла на пространстве литературы. А когда ее течение захлестывает столь любимого Акройдом Диккенса, от страниц практически начинают лететь искры, вернее, брызги. (В переводе Леонида Мотылева - хорошем — это вполне ощущается.) "Темза течет сквозь прозу Диккенса точно так же, как она течет сквозь Лондон",— констатирует Акройд и с видимым восторгом цитирует самые мрачные речные наблюдения великого писателя: "Река плещется в столбы и сваи, скрывая странные предметы в своем иле, унося тела самоубийц и утопленников быстрее, чем это было бы прилично для ночных похорон".
Таинственность, мрачность и даже смертоносность — вот что больше всего привлекает Акройда в Темзе, и с Диккенсом в этом смысле все отлично сходится. Для него, пишет Акройд, Темза была прежде всего рекой слез и мрака. На берегу Темзы он расстался с надеждой. В 12 лет будущему писателю пришлось поступить работать на фабрику Уоррена по производству ваксы (Хангерфорд-стэрз, 30). Впоследствии его воображению не давало покоя это "шаткое, полуразрушенное старое здание, стоявшее, конечно же, у самой реки". В "Николасе Никольби" (1839) оно превратилось в гниющий дом у пристани на Темзе, в "Лавке древностей" (1841) — в "подточенный крысами" летний домик на ее берегу, в "Оливере Твисте" (1838) — в логово Била Сайкса на острове Джекоба близ Бермондси.
Кроме Диккенса, имеется еще сэр Уолтер Рэли, 12 лет глядевший на Темзу из окна своей камеры в Тауэре. В его "Истории мира" (1614) идея реки играет центральную роль — стремительно несущаяся вода символизирует рок. И Джозеф Конрад. В его "Сердце тьмы"(1899) рассказчик, глядя на воды Темзы у Грейвзенда, говорит: "И здесь тоже был один из мрачных уголков земли". И даже Джером К. Джером — его комическое повествование о трех друзьях, севших в лодку в Кингстоне, чтобы отравиться вверх по реке, прерывается размышлениями об историческом прошлом и духах реки, "неживой, теневой, скорби полной реки" ("Трое в лодке, не считая собаки", 1889).
А еще — Льюис Кэрролл, рассказавший свою знаменитую сказку в лодке, плывущей по Темзе от Оксфорда к Годстоу. В ее первоначальном варианте ("Приключения Алисы под землей", 1864) пруд из Алисиных слез становится именно рекой Темзой. И Кеннет Грэм — в его книге "Ветер в ивах" (1908), формально предназначенной детям, но ставшей любимым чтением многих взрослых, дядюшка Рэт произносит такой панегирик реке: "Это мой мир, и я ничего другого себе не желаю. Чего она не может дать, того и желать нет никакого смысла, чего она не знает, того и знать не следует". Когда Грэм умер, на его могильном камне высекли надпись: "Светлой памяти Кеннета Грэма — супруга Элспет и отца Аластера. Он пересек Реку 6 июля 1932 года".
Чувствуется, что о связи с рекой таких людей и еще многих, на них похожих, Акройд мог бы детально и поэтически рассказывать на протяжении всех пятисот страниц своего сочинения, заражая читателя своей увлеченностью. Прерываясь время от времени на антикварную криминальную хронику, которая практически неотличима от литературы: "В 1889 году различные части двух тел нашли у спуска к реке Сэнт-Джордж-стэрз, у моста Альберта, в Баттерси, в Уондсворте и в Лаймхаусе; "печень малого размера" обнаружили в Уопинге. Ходили слухи, что эти убийства - дело рук так называемого Джека-потрошителя, но подтверждения они не получили. К тому же они противоречили версии, согласно которой сам Джек-потрошитель утонул в Темзе (еще одно указание на то, что реку связывали с самыми жуткими преступными деяниями)".
Но Акройд подходит к делу всесторонне и основательно. Он (вместе со своими "помощниками-исследователями", которым в книге вынесена специальная благодарность) отрабатывает Темзу от Трусбери-Мид, где она берет свое начало, до Нора, где она впадает в Северное море, и от прибрежных курганов времен неолита до возвышающихся над лондонской набережной творений сэра Нормана Фостера. Он приводит множество сведений — географических, исторических, ботанических и этнографических, и все они представляются небезынтересными. Автору "Темзы" они явно тоже представляются небезынтересными. Но — не более. И нужны они ему как мост (вроде его любимого Лондонского, но только в "скучный период", когда все постройки, и в том числе книжные магазины, на нем уже снесли), переброшенный к последним главам, к тому, что цепляет по-настоящему. Вот к такому, например:
Пожилому бедняге из Эмса
До того полюбилася Темза,
Что сказал он: нырну
И отправлюсь ко дну.
Так и сделал бедняга из Эмса.
Питер Акройд
Темза. Священная река
М.: Издательство Ольги Морозовой, 2009