Все последние годы хорошие, я бы даже сказал, отличные российско-итальянские отношения являются константой. Не мне преуменьшать значение этого: с Италией связаны многие годы моей работы на дипломатическом поприще — от переводчика до посла. Сотрудничество с Италией приносит нашей стране осязаемые практические результаты. Достаточно вспомнить, что первые советские автомобили, заслуживавшие этого слова, сошли с конвейера тольяттинского ВАЗа, не говоря уже о нынешних газовых проектах. Польза не ограничивается экономикой. Итальянцы не раз оказывали нам поддержку, когда речь шла о сотрудничестве в Европе, а порой и за ее пределами.
Сегодня, однако, я хочу поговорить о другом. На фоне, с одной стороны, налаженного сотрудничества с западноевропейскими государствами (Италия в первой их тройке), а с другой — систематических пробуксовок в отношениях с Евросоюзом возникает вопрос: не слишком ли много усилий мы тратим, пытаясь достичь взаимопонимания с Европейской комиссией? Не проще ли и эффективнее приналечь на двусторонние контакты, а не ловить "брюссельских химер"?
Боюсь, что в такой постановке вопроса реализуется тезис из моей далекой молодости — о тех Соединенных Штатах Европы, которые либо невозможны, либо реакционны. Спору нет — переговоры с органами ЕС нередко вызывают раздражение. Шутка сказать — приходится ждать, пока договорятся все 27 его членов. К тому же общая позиция ЕС, особенно в отношении нашей страны, определяется по последнему кораблю в конвое. Как правило, это либо Польша, либо страны Балтии. А для них сплошь и рядом более важнее уколоть Россию, чем добиться результата, полезного для всех европейцев. Получается, что успех на двустороннем уровне порождает соблазн меньше заниматься многосторонними контактами. Однако этому соблазну нельзя поддаваться. Хотя соотношение "кто кого" по части принятия решений: Брюссель как символ объединенной Европы или отдельные государства переменчиво, общая тенденция в пользу центральных органов ЕС. Особенно ощутимо это в энергетике, и "Газпром" начинает чувствовать это на собственном опыте.
Есть еще один аспект. Если мы всерьез думаем о новой архитектуре европейской безопасности, нам предстоит тщательно приглядеться к тем методам, которые наработаны Европейским союзом в деле урегулирования конфликтных ситуаций, снятия разногласий, поиска консенсуса. Не используя его, преодолеть российский правовой нигилизм будет гораздо сложнее. Под этим углом зрения те же дискуссии в Совете Европы и по правам человека заслуживают скорее не раздражительности, а внимания.
Основной выигрыш в Европе мы получаем от двусторонних связей. Но этот выигрыш может быть мультиплицирован за счет договоренностей с ЕС. В то же время проблемы в отношениях с ЕС снизят продуктивность наших двусторонних контактов.