Вчера премьер-министр Украины Юлия Тимошенко заявила в Москве, что Украина за то, чтобы Россия принимала участие в модернизации украинской газотранспортной системы (ГТС), несмотря на то что это противоречит брюссельским договоренностям Украины с ЕС. Впрочем, по наблюдению специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, эти слова не очень воодушевили российского премьера Владимира Путина, который, судя по всему, окончательно разочаровался и в этом украинском переговорщике.
В самом начале переговоров в узком составе Юлия Тимошенко, словно извиняясь, сказала, что да, ""Нафтогаз" выбирает, конечно, меньшие объемы, чем договаривались", но "забираем столько, сколько позволяет кризис" (в конце концов не только ведь Владимир Путин имеет право ссылаться на кризис при любом удобном случае).
Между тем переговоры в узком составе, на которых присутствовали по семь-восемь человек с каждой стороны, продолжались около двух часов. После этого все справедливо ожидали, что начнутся переговоры в расширенном составе, которые чаще всего являются формальностью и продолжаются 20-30 минут.
Участники переговоров в расширенном составе сели за стол, их попросили выключить мобильные телефоны. Установилась необходимая тишина.
В этой тишине прошел еще час. Потом двери раскрылись. Все снова замерли. После этого прошло еще 40 минут.
Все это время Владимир Путин и Юлия Тимошенко беседовали один на один.
Вошли они, словно только познакомились друг с другом, поэтому еще немного стеснялись и сели не рядом, а на некотором расстоянии друг от друга, так что между ними мог поместиться еще по крайней мере, например, президент Украины Виктор Ющенко (и, может быть, даже очень хотел этого). Безусловно, Владимир Путин и Юлия Тимошенко казались недовольными друг другом.
Господин Путин заявил, что в "брюссельской декларации" нет "ни слова об участии России, огромного поставщика энергоресурсов, в модернизации ГТС Украины". Господин Путин в очередной раз дал понять, что Россию это никак не устраивает.
— Украина,— ответила Юлия Тимошенко,— сделает все, чтобы Россия вступила в ВТО.
Даже журналисты в зале засмеялись: это, очевидно, единственное, чего России недоставало для получения членства в этой организации. Причем еще пару недель назад господин Путин высказался в том смысле, что не было бы счастья, да несчастье помогло: Бог избавил Россию от вступления в ВТО и связанных с этим издержек во время кризиса. Очевидно, премьер-министр России полагает, что вступление в ВТО во время мирового кризиса является самоубийством для любой национальной экономики.
Фотокорреспонденты готовились снимать Юлию Тимошенко, как профессионалы на подиуме. Проход между рядами просили не занимать: видимо, не исключалось, что Юлия Тимошенко захочет пройти по этому импровизированному подиуму перед началом пресс-конференции. Украинский премьер-министр появилась в платье цвета то ли просто молочного, то ли молочного поросенка. Еще этот цвет в некоторых кругах называется "шампань". Ее грудь слева была украшена черной то ли розочкой, то ли ромашкой (по ней можно было гадать хоть на кофейной гуще — именно такого цвета был костюм Владимира Путина).
— Отношения в политической сфере,— заявил господин Путин,— переживают не лучшие времена. Мы хорошо понимаем свою ответственность, действуем взвешенно. Объем нашего товарооборота снизился — это результат мирового кризиса... Между тем эффективная работа по модернизации украинской ГТС возможна только с участием российской стороны.
— Весь мир следил,— добавила госпожа Тимошенко,— как будет урегулирована в январе этого года проблема поставки российского газа (а, по ее версии, не платы за этот газ.— А. К.) и как были подписаны десятилетние соглашения о транзите и поставке газа. Сейчас речь о продолжении этих договоренностей, и мы считаем, что модернизация и реконструкция ГТС может производиться только совместно.
Эти заявления прозвучали, можно сказать, сенсационно и никак не соответствовали виду двух переговорщиков, которые за все время пресс-конференции ни разу не посмотрели друг на друга. Возможно, они понимали, что не договориться им было в этот раз сложнее, чем договориться, а договариваться о чем бы то ни было уже совершенно не хотелось — тем более что Юлии Тимошенко, каждая договоренность которой с Владимиром Путиным уже автоматически идет вразрез с договоренностями с ЕС (в Брюсселе, как известно, недавно было уже без участия России подписано соглашение между Украиной и ЕС о модернизации украинской ГТС).
— Я убеждена, что проблем в энергетической сфере, которые нельзя было бы решить, не существует,— безо всякого энтузиазма добавила госпожа Тимошенко.
— На каких условиях модернизация, в какой форме, хотелось бы уточнить? — спросил украинский журналист.— Это учитывая, что Киев неоднократно говорил, что не рассматривает возможность участия России в управлении ГТС.
— Вы знаете, что четыре года назад,— рассказала Юлия Тимошенко,— в Украине был принят закон, по которому ГТС должна быть только государственной и запрещается ее структурам участие в каких бы то ни было совместных предприятиях. Только госсобственность! Но без согласованного сотрудничества трудно будет обеспечить прокачку газа в ЕС и строительство новых участков, таких как Богородчаны--Ужгород. Да, мы пригласили Россию участвовать в модернизации. В России производятся трубы, необходимые для этого, и другие агрегаты. Россия может участвовать агрегатами, трубами, измерительными приборами...
Не обращая внимания на слова госпожи Тимошенко, которые вряд ли могли понравиться Путину, и не глядя на нее, российский премьер зато обратил внимание на украинского журналиста:
— Киев, вы сказали, выступал против участия России в модернизации?
— Против управления ГТС Россией,— уточнил журналист.
— А мы и не претендовали на управление,— словно совсем уже потеряв интерес и к журналисту, и к премьеру, пожал плечами господин Путин.— А насчет Киева... Киев — город нашей судьбы, колыбель цивилизации...
Казалось, он вообще перестал обращать внимание на тех, кто находился в зале, и задумался о чем-то более вечном и уж точно не о чем-то настолько сиюминутном и летучем, как природный газ (речь не о сжиженном, конечно), но потом спохватился:
— Мы единственный и основной поставщик газа через украинскую ГТС. И когда мы видим, что предусматривается увеличение прокачки газа на 60 млрд куб. м в год, то у нас возникает естественный вопрос: а газ-то откуда? Надо же хотя бы с нами поговорить...
Он снова задумался, и было такое впечатление, что этот разговор уже совершенно неинтересен ему и что он для себя все давно уже решил — и насчет модернизации, и насчет колыбели цивилизации тоже.
— Было в свое время предложено создать международный консорциум с участием ЕС и России, и предлагалось, чтобы этот консорциум взял в аренду украинскую ГТС и оставил ее в госсобственности Украины. Я не понимаю, какие тут могут быть минусы... Но окончательное слово, конечно, за Украиной: это ее собственность,— закончил господин Путин.
После некоторой паузы премьер-министр России наконец вдруг встрепенулся:
— В документе в Брюсселе говорится, что возможно создание нового юридического лица... А у нас же много контрактов "Нафтогаза Украины"... Мы не собираемся навязываться, но без учета нашего мнения невозможно решать в том числе и вопросы модернизации...
Отвечая на вопрос корреспондента "РИА Новости", Юлия Тимошенко рассказала, что по соглашению с Россией Украина оплачивает сейчас только те объемы газа, которые она потребляет.
— Мы корректируем объемы в соответствии с кризисом,— сказала она и при этом виноватой не выглядела.
Она добавила, что возникает вопрос с закачкой газа в хранилища Украины.
— Этот газ не оплачивается потребителем и требует кредитов,— признала украинский премьер-министр.
— Мы согласились,— подтвердил Владимир Путин,— и недобор связан не с разгильдяйством, а с мировым экономическим кризисом... И мы не пользуемся своим правом выставления штрафов.
Он прокомментировал и проблему закачки газа в подземные хранилища. По его словам, это стоит не меньше 5 млрд долларов.
— На сегодня окончательное решение насчет этих денег есть... нет,— поправился премьер.— Направление, по которому могут идти переговоры, надо искать...
Безусловно в этой истории только одно: закачать газ в ПХГ Украине необходимо. В этом заинтересована и Россия, и ЕС.
Неугомонный украинский журналист предложил простой выход: заплатить за газ в ПХГ будущими доходами от транзита российского газа через Украину в ЕС.
— Газ нужен. Но в ведрах никто этот газ не принесет,— оживился российский премьер.— Значит, по всем вопросам придется договариваться с Россией.
— Но с ЕС уже есть декларация! — оживился все тот же журналист.
— Можно договориться с ЕС, можно с Непалом... Поезжайте в Брюссель, возьмите там деньги, заплатите 5 млрд за газ в хранилищах — и все! — предложил Владимир Путин журналисту.
Тот от такой перспективы закачался и сел, но не на свое место, а на соседское, которое было уже занято. Упал и покатился по полу диктофон.
— Там уже драка началась? — поинтересовался Владимир Путин.— Рановато...
Все это время Юлия Тимошенко растерянно глядела то на Владимира Путина, то на этого украинского журналиста. Она, видимо, все-таки рассчитывала, что российский премьер будет обсуждать эти вопросы с ней, а не с ним. Но в планы господина Путина это, видимо, не входило.
— Мы найдем, надеюсь, точки соприкосновения,— вставила все-таки Юлия Тимошенко,— чтобы сделать эту работу вместе... (то есть, видимо, втроем с украинским журналистом.— А. К.).
— Вообще-то это было маленькое уточнение с моей стороны,— опять поднялся с места все тот же парень.— Но у меня есть и серьезный вопрос: вы сказали, что есть договоренности о сокращении поставок газа...
— О неприменении штрафных санкций,— перебил его господин Путин.— Объем штрафных санкций сейчас составляет 2 млрд долларов.
— И не будет применяться?
Господин Путин отрицательно покачал головой.
В конце концов он не хуже всех остальных понимал, что если Россия выставит Украине санкции, то и сама немедленно получит такие же, например, от Туркмении. А без этого в переговорах с ней есть хоть какой-то условный (для Туркмении) аргумент.
Владимир Путин окончательно раскритиковал предложение заплатить за газ в ПХГ доходами от будущего транзита российского газа через Украину.
— Если украинская ГТС изменится в связи с брюссельскими договоренностями? — переспросил он журналиста, в очередной раз вставшего было с колен.— А мы уже закачаем газ, а деньги еще не получены? И нам с кого спросить? А вдруг "Нафтогаз" прекратит существование? Мы обсуждали эту проблему без шума и пыли. Решение может быть, но говорить об этом преждевременно.
— Мы предложили межправительственное соглашение, способное решить эти проблемы,— добавила госпожа Тимошенко,— и предоставим этот проект для взаимного изучения.
Но было уже понятно, что это соглашение, по которому России предлагается построить вместе с Украиной дополнительную трубу, не воодушевило господина Путина.
Его вообще не очаровал ни сам этот визит, ни его виновница.