Выбор руководителей государства в постсоветских республиках — это не формальная процедура. Учитывая крайнюю степень персонификации власти на просторах бывшего СССР, это почти каждый раз балансирование на грани хаоса и авторитарной стабильности. В скором времени эта участь коснется и Молдавии. После избрания спикера ей предстоят выборы президента республики. Особую остроту ситуации придает то, что авторитет и высшей власти, и оппозиции после скандальных парламентских выборов поставлен под сомнение.
Власть продемонстрировала стремление удержаться в руководящих креслах любой ценой. При этом вывеска над креслом не имеет принципиального значения. Президент, спикер, глава правящей партии — хоть кто, лишь бы руководитель. Оппозиция же показала вопиющую инфантильность, не сумев ни организовать цивилизованный протест против власти, ни взять ответственность за те эксцессы, которые последовали после подсчета голосов по итогам выборов в парламент.
Однако как бы ни закончились комбинации вокруг двух ключевых постов молдавской политики, не следует переоценивать их значение. Конечно, можно допустить, что под давлением ЕС Кишинев пойдет на внеочередные парламентские выборы. Однако нельзя исключать и другого поворота событий. Коммунисты сделают своим оппонентам такие предложения, от которых те не смогут отказаться. И тогда президентское кресло — за ними.
Но ни в одном, ни в другом случае молдавское общество не преодолеет того раскола, который существует поверх границ политических партий и бизнес-групп. Ни досрочные выборы, ни хитрые бюрократические комбинации не отменят того факта, что кишиневская молодежь считает себя румынами и саму молдавскую идентичность воспринимает как порождение советского опыта. В то же время молдавская глубинка, а также кишиневский избиратель постарше, поддерживая коммунистов, не хотят поглощения Румынией и готовы считать себя молдаванами.
Но даже если прозападные (в реальности — националистически настроенные) румынофилы завтра сменят коммунистов, это не повернет курс Кишинева на 180 градусов. Риторика риторикой, но есть и реальность. В конце концов, "коммунист-интернационалист" Воронин начиная с 2003 года играл в патриотические игры, отказавшись от односторонней кооперации с Москвой, а "горячий патриот", записанный Москвой в румынофилы, Мирча Снегур после 1992 года начал прагматичный разговор с "агрессивными сепаратистами" на левом берегу Днестра. Сколь бы ни была сильна в Молдавии "румынская идея", есть государственно-бюрократическая реальность. Она неизменно подправляла и русофилов из Компартии, заставляя их дрейфовать на Запад, и поклонников Бухареста, принуждая их действовать прагматично.