Помощь государства спасла от неминуемого банкротства немало компаний. Многие получатели господдержки избавились от иностранных кредиторов, отсрочили выплаты по займам, пополнили оборотные средства. По подсчетам "Секрета фирмы", правительство с сентября 2008-го по апрель 2009 года потратило на кредиты, субсидии и госгарантии 1 трлн руб.
Но по-настоящему "закодироваться" от кредитной зависимости смогли единицы — те, кому низкая долговая нагрузка позволила инвестировать в новые проекты или скупку изрядно подешевевших активов. Прочим же государственные деньги пользу все равно не принесут. Если экономика не пойдет на поправку в ближайшие год-два, мы станем свидетелями самого масштабного за последнее десятилетие передела собственности.
"Господдержкой они называют кредит под грабительские 20%, а неподдержкой — или кредит под 30%, или вообще ничего, пусть умирают",— возмущался в разговоре с корреспондентом СФ один из предпринимателей.
Раньше жить в долг было куда приятнее. "Реструктуризация задолженности",— повторяли, как мантру, российские компании, говоря о целях очередного кредита или публичного займа. Банки улучшали показатели, наращивая кредитные портфели, предприятия показывали рост выручки, вкладывая в свою деятельность все больше заемных денег. Это сладкое слово "реструктуризация" удобно маскировало долговую яму, которую потихоньку копал себе российский бизнес. Если на начало 2007 года совокупная задолженность отечественных компаний составляла $522 млрд, или 22% ВВП, то в начале 2009-го — $816 млрд, или 39,8% ВВП. Рост бизнеса явно отставал от роста долгов. Наступило время остановиться и попробовать вернуть кредиты. Но как же можно пропустить вперед соседа по отрасли?
Когда деньги у банков кончились, яма была уже слишком глубокой. Падение спроса только усугубило положение. 2009 год обещает стать наиболее масштабным в российской экономической истории по изменению расстановки сил на рынках. И вполне сравнимым с первыми постсоветскими годами — по изменению роли государства в экономике.
Такая корова нужна самому
До осени 2008 года самым приятным источником заимствований были западные банки. Внешний корпоративный долг российских компаний к началу осени 2008-го составлял почти $487 млрд — 50,5% общей корпоративной задолженности. Столкнувшись с невозможностью расплатиться по долгам, компании оказались перед угрозой лишения заложенных по ним активов.
Осенью 2008 года Внешэкономбанку (ВЭБ), ранее занимавшемуся кредитованием инвестиционных проектов, выделили $50 млрд из золотовалютных резервов РФ для рефинансирования внешней задолженности российских компаний.
Очередь за "гостинцами" выстроилась сразу. Правда, условия банковских кредитов от "сахарных" были далеки, несмотря на гуманные ставки (минимум LIBOR + 5% годовых). Например, металлургическая группа "Мечел", которой уже выделили было $1,5 млрд, брать деньги у ВЭБа отказалась: госкорпорация просила в залог слишком большие, по мнению руководства "Мечела", пакеты акций "дочек" компании. ВЭБ мог позволить себе жесткие условия: не говоря уже о том, что сами активы "Мечела" сильно подешевели с "тучных" докризисных времен (с августа 2008-го индекс РТС "Металлы и добыча" просел в четыре раза), кредиты в принципе мало кто выдавал. Правда, в итоге "Мечел" занял у Газпромбанка под 15% годовых, тогда как ВЭБ просил LIBOR + 8% (годовая ставка LIBOR на тот момент составляла 1,8%), но на более гуманных условиях: заложить пришлось, по сведениям некоторых СМИ, только блокпакеты двух "дочек", в то время как ВЭБ требовал более 50% акций.
В самом ВЭБе жесткие условия оправдывают стремлением сохранить золотовалютные резервы. Сохранить получилось более чем успешно — до февраля ВЭБ успел потратить только $10,58 млрд. На этом свою работу он счел выполненной. "По сути, с начала года мы остановились в приеме заявок. Потенциальные заемщики вправе обращаться в банк... Однако все прекрасно понимают, что ВЭБ уже не является единственным источником получения ресурсов",— сказал председатель ВЭБа Владимир Дмитриев в интервью газете "Коммерсантъ" 15 апреля 2009-го.
Банковская истерия
Осенью ВЭБ действительно перестал быть "единственным источником". Центробанк и сам ВЭБ выдали субординированные кредиты еще трем госбанкам: Сбербанку ($50 млрд), ВТБ (200 млрд руб.) и Газпромбанку (15 млрд руб.).
Однако это мало что изменило. "В октябре-ноябре в банках была истерия",— вспоминает Олег Болычев, председатель совета директоров группы "Вестер". Многие компании в это время мучительно и безрезультатно пытались привлечь кредиты. В 2009-м ситуация стабилизировалась, но Сбербанк, ВТБ и Газпромбанк выдают деньги только "по блату" и на крайне жестких условиях, жалуются опрошенные СФ предприниматели. Один из них негодует: "Банк ВТБ позвал меня на встречу для кредита, а предложил просто купить бизнес. За копейки". Ему готовы были предоставить кредит на драконовских условиях под залог 80% бизнеса.
Банки же настаивают на том, что выдают кредиты исключительно по результатам собственного анализа положения компаний. Только бизнес, ничего личного.
Не больно надо
Основную часть денег от ВЭБа и госбанков в период "истерии" получали главным образом те, кому они на самом деле не нужны. Так, 47 млрд руб. заняла "Газпром нефть", 34 млрд руб.— ЛУКОЙЛ, 42 млрд руб.— "Роснефть". Причем последняя уже вернула кредит ВЭБа, расплатившись вдвое быстрее, чем должна была. Нефтяникам помогла девальвация, которая при сохранении издержек увеличила рублевые прибыли примерно на треть, а также рост цен на продукцию — по сравнению с октябрем стоимость барреля нефти выросла примерно на 20%. Да и сам кризис почувствовать они не успели. "Проблемы есть, они связаны с недофинансированием инвестиционных программ и не решаются выдачей государством денег, это структурные проблемы,— говорит Дмитрий Лютягин, аналитик компании "Велес капитал".— По сути, от государства не требовалось денежных средств для нефтяников".
Вот "младшим коллегам" гигантов-нефтяников (работающим на месторождениях с запасами до 15 млн тонн) повезло меньше. В России, по словам Лютягина,— 50-60 малых нефтяных компаний. Господдержки им не досталось, а проблема недофинансирования стоит перед ними гораздо острее. В результате в лучшем случае их и без того скромная (5,5% общей добычи нефти в России) доля на рынке в будущем еще снизится из-за отсутствия новых инвестпроектов, в худшем — компании потеряют независимость или обанкротятся. Процесс уже начался: в январе Urals Energy была вынуждена передать Сбербанку свои основные активы, поскольку не смогла рассчитаться по ранее взятым кредитам.
295 спартанцев
Обнаружив, что так просто денег в госбанках не получить, компании попробовали решить вопрос на другом уровне. Уже в октябре к премьеру Владимиру Путину за помощью обратились ритейлеры, девелоперы, энергетики, авиаперевозчики, аграрии, автопроизводители и химики. Чуть позже — металлурги, ломозаготовители, цементники и представители других отраслей. Не посмели постучаться в правительство разве что скромные представители российской порноиндустрии — в отличие от их американских коллег.
Чтобы систематизировать процесс подаяния, правительство утвердило список стратегических предприятий, нуждающихся в "пристальном внимании государства". Список составлялся по принципу значимости компании для экономики и количества занятых в производстве. В него попали 295 компаний.
Правда, не все из них нуждаются в таких привилегиях. "У "Мегафона" финансовое положение — одно из самых устойчивых на рынке, у нас отрицательный чистый долг, мы не планируем получать помощь от государства",— недоумевает Сергей Солдатенко, генеральный директор "Мегафона".
С другой стороны, наличие компании в списке еще не гарантирует получение госфинансирования в нужном объеме. Из-за этого "Татнефть" даже заявила о желании "отчислиться" из списка: дескать, деньги предлагают небольшие, а контроля хотят много.
Нефтяники и связисты — те немногие, кто может позволить себе пренебречь финансовым вниманием государства. В большинстве остальных отраслей ситуация гораздо более напряженная — там-то и предстоят самые масштабные перемены в расстановке сил.
Передел с госпомощью
"Положение в авиации чудовищное. Колоссальное падение рынка, резерв финансовых ресурсов очень маленький. Всем авиакомпаниям может грозить разорение",— характеризует ситуацию генеральный директор консалтинговой компании Infomost Борис Рыбак. При этом реальную помощь в виде кредитов пока получили единицы: авиакомпании "Полет", "Оренбургские авиалинии", "Трансаэро". Те, кому она обещана,— в основном авиакомпании, которые должны будут войти в состав государственного холдинга "Росавиа", да еще крупные игроки, находящиеся в предбанкротном состоянии (например, "КД авиа"). Если государство сдержит обещания, то "Росавиа", которая получит 5 млрд руб. поддержки и до 30 млрд руб. госгарантий, имеет все шансы претендовать на рыночную долю терпящих бедствие конкурентов.
Чуть лучше обстоит дело в металлургии. Там, по оценкам Леонида Комаровского, директора по маркетингу металлотрейдинговой компании "Брок-инвест-сервис", сейчас "около 20% предприятий уже на том уровне, когда стоит серьезно задуматься, не стать ли роднее государству". "Наши бабушки платили налоги, на которые государство строило металлургические комбинаты. А мы платим налоги, на которые государство эти комбинаты выкупит",— говорит Комаровский.
Еще одним претендентом на роль "добрых родственников", по его мнению, станут большие комбинаты, получившие госпомощь: они будут скупать малые предприятия просто для того, чтобы иметь возможность жестче контролировать ценовую политику на рынке. Сейчас небольшие комбинаты смешивают "крупняку" карты, предлагая продукцию по меньшим ценам. Процесс начался еще до открытия кредитных линий металлургическим компаниям. "В прошлом году НЛМК приобрел Нижнесергинский метизно-металлургический комбинат, и произошло это как раз в тот момент, когда покупаемая компания оказалась финансово несостоятельной",— вспоминает Леонид Комаровский.
В строительной индустрии господдержка досталась "подавляющему меньшинству". "Если бы вошедшие в список "стратегических" предприятия занимали 30-40% рынка, это бы имело смысл. Но отобрать шесть строительных компаний, которые вместе занимают 6% рынка,— вообще-то слишком странное и подозрительное решение. Поддержка должна быть системной, а не монетарной",— уверен глава корпорации S. Holding Алексей Шепель.
Нынешняя "поддержка" уже приносит свои плоды. "Те, кто имеет доступ к недорогим ресурсам, получили возможность дешево приобретать инвестиционно привлекательные в будущем активы. Такими игроками сегодня являются в основном государство и некоторые банковские структуры. Их интересуют в первую очередь не столько проекты, сколько сами компании, их брэнды, опыт и т. д.",— констатирует Василий Брязкуха, финансовый директор "Сити XXI век".
В продуктовом ритейле основными центрами притяжения, скорее всего, станут крупнейшие сети — X5 Retail Group и "Магнит", получившие самую масштабную среди коллег по отрасли господдержку (статью о новой стратегии X5 читайте на стр. 96).
Вход — рубль, выход — два
Итак, принципиально ничего не изменилось. Порочная кредитная пирамида, когда компании расплачиваются по долгам не из собственных средств, а за счет еще больших займов, в действии.
"Главная опасность для экономики кроется в большом количестве неплатежеспособных предприятий, бравших кредиты под дорожавшие активы, стоимость которых сейчас упала",— полагает Наталья Орлова, главный экономист Альфа-банка. Например, почти 60% активов "Евраз груп" обеспечивается за счет кредитных средств. Скупив в 2008 году канадские активы компании IPSCO и украинскую группу "Приват", "Евраз" оказался перед необходимостью погасить до конца года $2,2 млрд, при том что денежные средства группы на сентябрь составляли около $600 млн. Чтобы не лишиться активов, пришлось привлекать в ВЭБе кредит на $1,8 млрд.
Выйти из раскручивающейся долговой спирали еще можно, когда есть спрос и компания в состоянии генерировать адекватный долгу денежный поток. Но когда налетел шторм, менять курс уже поздно — остаться бы на плаву. В случае с тем же "Евразом", например, объем производства металла и проката в четвертом квартале 2008 года снизился на 38% по сравнению с аналогичным периодом 2007-го, а стоимость металлов в целом по рынку за последний год упала почти в два раза.
"Мы сейчас работаем пожарными",— скромно обрисовал роль государства в борьбе с кризисом первый вице-премьер Игорь Шувалов на апрельской встрече с представителями крупного бизнеса в отеле "Балчуг". Впрочем, вряд ли государство откажется от имущества "погорельцев", которые не смогут вынести последствий тушения пожара — то есть расплатиться по полученным от государства кредитам. Только за полгода "тушения" государство, по подсчетам СФ, выделило корпоративному сектору 1 трлн руб. в виде кредитов и госгарантий. Десять крупнейших компаний получили 60% этой суммы, что эквивалентно 11% стоимости их активов.
Судя по заявлениям заемщиков, большая часть денег пошла на погашение текущей задолженности и пополнение оборотных средств. За редким исключением никому из них не удалось пустить кредиты на развитие бизнеса, а значит, источники погашения займов все также остаются под вопросом. Если так пойдет дальше, через год-два в руки госбанков перейдет основная часть системообразующих предприятий. В этом смысле "список 295" больше похож на обеденное меню, чем на перечень потенциальных адресатов госпомощи.
Основные адресаты государственной помощи с 01.09.2008 по 10.04.2009
|
* КРЕДИТ В ДОЛЛАРАХ США
** КРЕДИТ В ЕВРО
*** КРЕДИТ В ДОЛЛАРАХ США И РУБЛЯХ
Использованы данные сбербанка, втб, газпромбанка и сведения из открытых источников