Концерт классика
В минувшее воскресенье в рамках восточноевропейского турне в Большом зале Петербургской филармонии под управлением своего главного дирижера Мариса Янсонса выступил Симфонический оркестр Баварского радио. Из Петербурга — ДМИТРИЙ Ъ-РЕНАНСКИЙ.
Нынешний руководитель Симфонического оркестра Баварского радио (SBR) Марис Янсонс всю жизнь занимался дирижерским делом по-старомодному неторопливо, рьяно и основательно. За 22 года службы в провинциальном Осло он заставил уважать тамошний оркестр, за шесть лет работы в Питтсбурге вынудил потесниться американских конкурентов — каждый из подведомственных ему коллективов Марис Янсонс выводил на качественно новый уровень, попутно целенаправленно роя в глубь и в ширь музыки. И вот итог: у ног переживающего не только творческий, но и карьерный пик 66-летнего дирижера находятся сразу два коллектива из десятки лучших оркестров мира. За каких-то шесть лет Марис Янсонс сумел перевести мюнхенский SBR из добротного первого класса на верхние позиции табели о рангах в симфонической музыке. В 2004-м он понадобился голландскому Concertgebouw, занявшему место среди мировых лидеров именно под его руководством — дирижер сумел как бы отлакировать амстердамцев и тем самым поднял их хоть и ненамного, но все же поставил выше остальных оркестров-мифоносцев.
Метод Мариса Янсонса до смешного прост: он занимается музыкой. И если решает какие-то проблемы, то лишь сугубо художественного толка. Например, старается как можно дальше уйти от той густопсовой забронзовелости, доминировавшей в немецких оркестрах с легкой руки Герберта фон Караяна. Марис Янсонс сам у него учился, но как культурный человек прекрасно понимает, что покорное следование традициям прошлого губительно. Прозрачное и нежное звучание SBR под его палочкой максимально удалено от любых стереотипов. Да и сам господин Янсонс менее всего похож на классический тип дирижера-диктатора.
Каждая группа инструментов в его оркестре играет виртуозно и идеально сбалансированно, а звук в целом лишен глянцевой ровности. Ключевые характеристики звучания — человечность и трепетность, теплота и транспарентность. Никакой экзальтации, никакой натуги, только естественность и неправдоподобная отделка деталей. Светлая Вторая Брамса показалась чуть более размыто-лиричной, чем обычно, а Вступление и "Смерть Изольды" из вагнеровского "Тристана" — чуть менее экзистенциальными. Но выйдя на территорию менее глубокомысленного репертуара, Марис Янсонс увенчал программу жовиальной сюитой из "Кавалера роз" Рихарда Штрауса и тремя бисами один краше другого (с неправдоподобно изысканным "Грустным вальсом" Сибелиуса). Со сцены музыкантов провожали не просто овациями, а каким-то восторженным воем: трудно сказать, когда в последний раз в Петербурге слышали столь живое и безупречное музицирование.