Херст с нами

Дэмиена Херста, самого дорогого из ныне живущих художников и самого влиятельного человека в мире искусства по версии журнала Art Review, в Киеве знают неплохо, но реагируют на него и его творчество, по правде говоря, не всегда с восторженным придыханием. А иногда и с нескрываемой агрессией. Можно припомнить эпизод, когда в конце 2007 года молодой патриот, наследник известной кинематографической фамилии, призывал сознательных граждан с трибуны форума "Украина — зона культурной беды" громить PinchukArtCentre, где в тот момент на выставке Reflection экспонировалась инсталляция эпатажного британского богохульника "Раковые хроники / Иисус и ученики" (The Cancer Chronicles / Jesus and the Disciples, 1994-2004) — дюжина отрубленных бычьих голов, запаянных в стеклянные кубы с формалином, на фоне досок с наклеенными на них тысячами мух. Примерно тогда же один концептуальный фотограф обозвал мировую знаменитость таксидермистом, заметив, что подобные шедевры украшают залы не только палеонтологического музея, но и музея вторсырья в районе Дарницы. И уж совсем как приговор прозвучала теперь нередко цитируемая ехидная реплика непререкаемого авторитета, живописца Тиберия Сильваши: лучший-де проект Херста лежит в Мавзолее на Красной площади в Москве. "Как фиш на блюде", говоря словами Иосифа Бродского.

Надо признать, что счастливчик и богач Херст вызывает раздражение не только у украинских коллег. Несколько месяцев назад испанский скульптор Эухенио Мерино продемонстрировал в Мадриде объект: в стеклянном коробе стоит на коленях с пистолетом, приставленным к окровавленному виску, манекен, внешне похожий на британского художника. Инсталляция называется "4 the Love of Go(l)d", иронично обыгрывая титул одной из самых известных работ Херста "For the Love of God" ("Во имя любви к Богу") — платиновый череп, инкрустированный 8601 бриллиантом. Примерно в то же время к антихерстовской кампании подключились ветераны британской контркультуры Билли Чайлдиш, Джимми Коти и Джейми Рид, открывшие интернет-магазин "Красная тряпка для быка", в котором продаются издевательские пародии на пресловутый "бриллиантовый череп". Коллеги не скрывают, что хотят проучить "лицемерного и жадного забияку". Якобы их гнев вызвала мелочность Херста, который подал иск и отсудил 200 фунтов стерлингов за нарушение авторских прав у юного лондонского граффитиста Картрейна, торговавшего в интернете коллажами с использованием все той же "ювелирной головы".

Впрочем, вряд ли эти нападки и колкости сильно омрачают жизнь знаменитости. Во-первых, порождены они часто элементарной завистью: Дэмиен Херст — исключительно удачливый художник, к тому же фантастический менеджер. Скажем, в сентябре 2008 года, когда рынок искусства уже оцепенел, он устроил на Sotheby`s аукцион своих работ, выставив на торги 223 лота и пополнив свой банковский счет в результате этой дерзкой операции на $206 млн. А уже в ноябре, когда цены на его произведения стремительно поползли вниз, объявил, что и сам готов продавать их в кризисные времена намного дешевле. Во-вторых, гениальный мастер пиара, Херст ценит любую рекламу. Ведь ясно, что пародируют только истинно заметные фигуры и любой, даже негативный отзыв лишний раз подтверждает знаковость британского художника в современной культуре. А мальчишку Картрейна, пытавшегося примазаться к этой славе, действительно надо было одернуть — в конце концов, о своем бизнесе Херст и сам умеет позаботиться: несколько лет назад, испытав себя на ресторанном поприще (его харчевня "Аптека" в Ноттинг-Хилле была декорирована под кабинет фармацевта), он не так давно открыл неподалеку от лондонского отделения Sotheby`s, на Нью-Бонд-стрит, магазин, где в розницу торгует "сопутствующими продуктами" своего творчества — открытками, футболками с принтами, джинсами Levi`s с изображением черепа из стразов Swarovski на заднем кармане по $4 тыс. (Херст и сам их носит) и прочими сувенирами. А в-третьих, стоит ли обращать внимание на тявканье никчемных злопыхателей, если тебя уважают, да что там — обожают — арабские шейхи и респектабельные бизнесмены. Такие, например, как украинский миллиардер Виктор Пинчук.

Именно основатель PinchukArtCentre, щедрый покупатель работ и, говорят, личный друг художника, по слухам, убедил Дэмиена Херста устроить в Киеве нынешнюю грандиозную ретроспективную выставку. Раньше британец такие предложения якобы отвергал, но теперь, похоже, и у него появились для этого резоны. Экспозиция, в которую вошло около ста работ, называется Requiem. Реквием, как известно, означает в католической религии заупокойную литургию, и тут Херст в который раз доказывает, что не случайно слывет тонким стратегом и докой по части пиара. С трогательным смирением автор шокирующих объектов и лукавых концепций подводит предварительные итоги своей карьеры, разворачивая на четырех этажах PinchukArtCentre и в ангаре во дворе "Арена-Сити" овеществленную партитуру идей, принесших ему репутацию одного из самых скандальных и креативных художников современности. Следует прямо сказать, что творчество Херста носит откровенно некрофильский характер. Он заворожен смертью с молодости и, по-видимому, сознательно открывает экспозицию инсталляцией "Тысяча лет" (A Thousand Years, 1990) — гигантский аквариум с плавающей в луже крови головой коровы, мясо которой обеспечивает жизнь тысячам жирных мух, гибнущих сотнями в установленной тут же электрической ловушке. Это, по Херсту, исчерпывающая метафора биологического существования. О всесилии смерти напоминают и другие работы художника, принесшие ему миллионные гонорары, прежде всего различные животные и рыбы, законсервированные в формальдегиде или представленные в виде скелетов. Среди них есть и авторская реплика на одну из самых известных работ Херста — "Физическая невозможность смерти в сознании живущего" — скульптурный диптих "Объяснение смерти" и "Отрицание смерти", героинями которого выступают акулы: одна рассеченная пополам, другая просто дохлая. Перед ангаром, служащим этим хищникам временным мавзолеем, установлена огромная фигура, похожая на увеличенный муляж мужчины из анатомического кабинета. Эта скульптура существа с раскрашенным каменным сердцем и обвисшей мошонкой именуется "Храм" и, судя по всему, обязана вернуть удрученному мыслью о необратимой смерти человеку веру в свою уникальность. Когда-то это чувство обеспечивала людям религия с ее идеей бессмертия души, но, по теории атеиста Херста, место бога в современном мире заступила медицина — хирургия и фармакология. Эту мысль иллюстрируют в экспозиции и живописные полотна с разноцветными пилюлями (художник давно уподобил церковную облатку таблетке аспирина), и стенды с баночками, тюбиками и пузырьками с лекарствами, и жутковатая инсталляция с хирургическими инструментами, названная почему-то "Ночь длинных ножей". Это редкая для трюкача формы и практикующего эсхатолога работа с неким политическим подтекстом. Хотя возле стальной композиции думаешь, скорее, не об истребляющих друг друга гитлеровских штурмовиках, а о врачах-вредителях. Куда более определенные ассоциации вызывает ассамбляж "Революция" (2008) — хаотично обсевшие оранжевую площадь холста навозные мухи.

Сенсацией же экспозиции, по мнению кураторов, является цикл ранее не выставлявшихся живописных полотен Херста, которые он писал два последних года и которыми, распустив штат ассистентов, помогавших ему консервировать акул и коров, начинает новый этап своей деятельности. Темы, однако, художника тревожат прежние: большинство работ — вариации висящего в темно-синей бездне черепа, навевающие все те же мысли о бренности и абсурде существования. Впрочем, саму "творческую перезагрузку" Херста следует счесть симптоматичной. Кажется, избавившись оптом от старых объектов и переключившись на живопись, художник снова выявил свое феноменальное чутье. Он, в отличие от многих из нас, подозревает, что кризис действительно может иметь глобальные последствия и уничтожить мнимые ценности и фетиши. И, возможно, эпохе симулякров приходит кирдык. Не то чтобы их упразднят окончательно — нет, люди и дальше будут поглощать пластмассовые чипсы "со вкусом сыра и бекона", но никто не будет больше называть это едой. А тряпки на один сезон под раскрученным брендом — одеждой. Возможно, что и замаринованные в формальдегиде несчастный теленок, пусть и с позолоченными копытцами, или мохнатая лошадка, которой ввинтили в лоб витую костяную палочку и объявили единорогом, перестанут считаться искусством. Как и помещенная в подобный раствор тигровая акула. Вчера за нее платили миллионы, но завтра она все равно протухнет, как это уже случилось с херстовской акулой, купленной за $12 млн американским миллиардером Стивом Коэном. Картина же, пусть и воспевающая смерть, сохранится. И, кто знает, может быть, даст ее автору шанс на бессмертие.

PinchukArtCentre / с 25 апреля