Урегулировав длившийся пять лет акционерный конфликт, "МегаФон" готов осваивать новые для себя рынки фиксированной связи и широкополосного доступа в интернет. Сейчас у компании "появляется уникальная возможность за меньшие деньги создать сети, равноценные тем, которые есть" у конкурентов — МТС и "Вымпелкома", утверждает в интервью гендиректор "МегаФона" СЕРГЕЙ СОЛДАТЕНКОВ. О возможных покупках, стратегии на зарубежных рынках, развитии сотовой розницы и первых в истории компании дивидендах он рассказал в интервью "Ъ".
— В конце прошлого года владельцем одного из акционеров "МегаФона" — "Телекоминвеста" — вместо Джеффри Гальмонда стали структуры Алишера Усманова. Как это отразилось на компании, что изменилось?
— Новые собственники помогли разрешить конфликт, связанный с реорганизацией. Пять лет это решение по разным причинам отклонялось, а в конце прошлого года наконец появилось понимание, что оператор должен не только работать под единым брендом, но и иметь единое управление, а не выглядеть как "МегаФон" и восемь дочерних компаний. Кроме того, удалось закончить судебные споры между акционерами, что тоже позитивно влияет на нашу деятельность.
— Акционеры компании одобрили присоединение "дочек" к ОАО "МегаФон". Что дал переход на единую акцию? Как вы оцениваете затраты на объединение, какой экономический эффект вы ожидаете?
— В декабре было принято решение о проведении реорганизации, а завершится она только 1 июля этого года, поэтому экономический эффект мы пока не ощутили. Выводы можно будет делать не раньше, чем мы опубликуем отчетность за третий квартал. Сложно сказать, какую точно экономическую выгоду мы извлечем из объединения, но возьмусь предположить, что речь может идти о $40-100 млн. Несомненно, что новые возможности уже появились: мы можем в полной мере реализовать лицензию на строительство сетей 3G. Дело в том, что лицензия на 3G выдана ОАО "МегаФон" и не распространяется на юридически самостоятельных "дочек", а вот в качестве филиалов они могут развивать связь третьего поколения.
— В начале года в компании была создана должность директора по развитию бизнеса в сфере слияний и поглощений, возглавил это направление Дмитрий Кононов. Почему введение должности директора по M&A стало необходимым именно сейчас?
— Раньше "МегаФон" не совершал никаких приобретений, если не считать отдельных зданий под коммутаторы. Теперь мы готовы делать покупки для выхода на рынок фиксированной связи и широкополосного доступа в интернет, а это означает проведение due diligence, взаимодействие с инвестиционными банками и аудиторами.
На рынке мобильной связи в России мы хотим добиться лидерства путем органического роста. Мы покупали активы, когда создавали общероссийскую сеть "МегаФон", но фактически это было приобретение лицензий, сети строили сами. Основываясь на этой практике, мы пришли к пониманию, что лучше умеем создавать сеть с нуля, и неоднократно доказывали это. В качестве примера приведу компанию "Сахателеком". Несколько лет назад мы участвовали в тендере на приобретение "Сахателекома", но стоимость актива сочли завышенной и отказались от покупки. Вместо этого мы инвестировали в строительство собственной сети в этом регионе сумму, аналогичную той, которую были готовы потратить на покупку, и уже получили контроль над рынком Якутии. По итогам февраля у "МегаФона" 425 тыс. клиентов в республике — это 44,8% рынка.
Если будут продаваться крупные сотовые активы, то мы готовы рассматривать предложения. В прошлом году думали купить СМАРТС, но прекратили переговоры, так как цена в $1 млрд, на мой взгляд, чрезмерна. Сейчас эта компания не стоит больше $200 млн. Присматривались к сотовым активам "Связьинвеста", Tele 2 и локальному игроку на Дальнем Востоке — НТК, но они не продаются.
— В начале прошлого года "Вымпелком" купил "Голден Телеком" ("Билайн Бизнес"), получив, таким образом, выход на рынок фиксированной связи и широкополосного доступа в интернет, а АФК "Система" рассматривает возможность покупки МТС другой своей "дочки" — "Комстар-ОТС". Что предпримет "МегаФон"? Не могли бы вы подтвердить или опровергнуть информацию, что вы делали due diligence "Синтерры", "Комстар-ОТС" и "Ростелекома".
— Мы ведем переговоры с большим количеством компаний — как региональных, так и федеральных. Но не все готовы продаваться и в качестве возможного варианта предлагают обмен акциями. Наша стратегическая цель — к 2012 году стать лидером широкополосного доступа в России — как проводного, так и беспроводного. По нашим прогнозам, рынок широкополосного доступа поделят четверо игроков — "Связьинвест", "Комстар" плюс МТС, "Вымпелком" плюс "Голден Телеком" и "МегаФон". Эти участники могут получить по 25% рынка. Но мы говорим о том, что нам лидерство в сегменте широкополосного доступа в интернет должно обойтись вдвое дешевле, чем другим. Например, "Вымпелком" купил "Голден Телеком" за $4,3 млрд. Если мы захотим приобрести похожую компанию, то она должна стоить в несколько раз меньше. Покупка "Голден Телекома" осуществлялась на пике рынка по максимальной цене, сейчас о таких ценах остались одни воспоминания. Если все будет складываться удачно, то до конца года мы потратим на широкополосный доступ до $500 млн. Дальше все будет зависеть от поведения наших конкурентов. Если они по разным причинам заморозят широкополосный доступ, то у нас появится уникальная возможность за меньшие деньги создать сети, равноценные тем, которые есть у них.
— Вы уже определились с технологией?
— Технология не имеет принципиального значения, так как абоненту важна услуга, а не техническая платформа. Мы планируем использовать все имеющиеся на рынке технологии. Конечно, развивать ADSL не будем: это уже позавчерашний день. Потенциально интересные нам "Акадо", NetByNet и "ЭР-Телеком" используют оптоволокно. Там, где применимы технологии 3G, будем развивать 3G, если продукт будет привлекательным для корпоративных клиентов. Сейчас в тестовом режиме в сетях третьего поколения мы получаем скорость 21 Мбит/с — это уже очень много, но так как за счет развития технологий скорость растет с каждым днем, то вполне возможно, что через два-три года она достигнет 40 Мбит/с.
— В конце апреля совет директоров "МегаФона" должен рассмотреть вопрос о выплате дивидендов. Насколько известно "Ъ", речь идет о выплатах с консолидированной прибыли компаний, входящих в "МегаФон". Выплата какого процента от чистой прибыли безболезненно скажется на компании?
— Компания никогда раньше не выплачивала дивиденды, но в этом году акционеры обсуждают такую возможность. Если владельцы запросят очень много, то я буду возражать. Например, $300 млн — это разумная сумма, а $1 млрд — уже нет. С другой стороны, мы можем выплачивать дивиденды из заемных денег, но тогда окажемся в таком же финансовом положении, как и наши конкуренты, которым приходится замещать свои существующие обязательства более дорогими займами.
— Вы рассматривали возможность приобретения пакета "Вымпелкома" (44% принадлежит телекоммуникационной "дочке" "Альфа-групп"), находящегося сейчас в залоге у ВЭБа, если сам оператор не сможет его выкупить, с целью дальнейшего размена с Altimo?
— Я считаю, что этот пакет нам не нужен, более того, его покупка может навредить компании, так как "МегаФон" и "Вымпелком" — несовместимые проекты с разными культурами. Но у нас есть общий акционер (кроме 25,1% акций "МегаФона" Altimo владеет 44% "Вымпелкома".— "Ъ"), который может придерживаться другой точки зрения. Но менеджмент "МегаФона" никогда не рассматривал этот вопрос.
— "МегаФон" заявлял об интересе к сотовым рынкам Киргизии, Афганистана, Ирана, Сирии. Сохранился ли интерес к перечисленным активам и рынкам? По-прежнему ли один из ваших акционеров TeliaSonera выступает против зарубежной экспансии?
— Наши попытки выйти на рынок Ирана не принесли успеха — мы отказались от участия в борьбе, так как только на приобретение лицензии нужно было потратить €300 млн и еще платить дополнительный налог в пользу иранского государства. По нашим оценкам, он не мог составлять больше 10% от выручки. Что касается рынков СНГ, то у нас на сегодня есть единственное дочернее предприятие в Таджикистане, и пока приобретение активов в странах Содружества мы не рассматриваем. Мы присматривались к Туркменистану, но решение принято отрицательное, отказались от Армении, так как проект не окупаемый. Мы не хотим повторять чужие ошибки, выходя четвертым оператором на малодоходный рынок. И конечно, мы принимаем во внимание интересы нашего акционера, компании TeliaSonera, которая представлена на рынках стран СНГ через Fintur.
— По информации "Ъ", в середине марта совет директоров "МегаФона" утвердил стратегию развития сотовой розницы, предполагающую строительство монобрендовой сети. Почему вы решили делать ставку на такую модель? Сколько салонов вы должны открыть и в какие сроки? Кто персонально будет развивать это направление?
— До конца года мы планируем открыть примерно 500 собственных салонов, сейчас их около 300, а вместе с франчайзинговыми — 1,5 тыс. Открывать такое же количество точек, как у конкурентов, мы не намерены, так как хотим ценой меньших затрат добиться нейтрализации их активности на рынке сотовой розницы. Если бы не шаги "Вымпелкома" или Александра Мамута (в сентябре прошлого года предприниматель Александр Мамут приобрел 100% "Евросети", а после продал 49,9% ритейлера "Вымпелкому".— "Ъ"), то сегодня этот вопрос не возник бы вовсе. У нас уже есть опыт развития собственной розницы в регионах, где удалось добиться 30-процентной доли в продажах,— это рынки Самары и других регионов Поволжья. Но даже при таких показателях маржа там нулевая. Вся розница убыточна. В этом легко убедиться, проведя оценку по международным стандартам.
Мы не ставим задачу окупить розницу через продажу телефонов, наша цель — работать над повышением качества абонентской базы, продавать новые услуги. Идеологически мне очень нравится западная модель, когда оператор субсидирует покупку телефона, но при этом заключает с абонентом долгосрочный контракт. В этом случае клиент лоялен и не бегает от одного оператора к другому. У нас эта модель не работает: купив телефон за $1, человек может забыть о нас навсегда, ведь закона, страхующего наши риски, нет. Пока мы только экспериментируем с продажами iPhone, который можно купить за 49 руб. при заключении контракта.
В числе прочих своих обязанностей курировать сотовую розницу будет мой первый заместитель по операционной деятельности Валерий Ермаков.
— Но при этом "МегаФон" заключил маркетинговое соглашение с "Евросетью". По информации "Ъ", речь идет о продаже ритейлером фиксированного количества контрактов за вознаграждение в размере $167-172,8 млн, в качестве обеспечения этих средств вы получили опцион на 25,1% "Евросети", которым владел "Вымпелком". Так ли это? Какое место в вашей новой розничной стратегии занимает подобное сотрудничество?
— Этот шаг необходим, ведь мы работаем не в безвоздушном пространстве, а на конкурентном рынке. Соглашение сроком на полтора года даст нам время построить свою собственную розницу. Мы надеемся, что "Евросеть" выполнит свои обязательства по этому контракту и реализует не менее 7,2 млн SIM-карт за полтора года. Раскрыть коммерческие параметры соглашения я не могу, это коммерческая тайна, но это порядок называемых вами цифр.
— Аналогичные переговоры с "Евросетью" вела МТС, но она утверждает, что отказалась от этого шага из-за неуверенности в качестве абонентской базы, привлеченной таким способом.
— В том, что привлеченные таким способом абоненты будут ненадежными, я не сомневаюсь — я в этом уверен. Но это касается всех ритейлеров, так как они борются за продажи, что автоматически ухудшает качество новых абонентов.
— У вас есть подобные соглашения с другими ритейлерами, например со "Связным"?
— Нет, были с "Телефон.ру" и "Цифроградом", но можно считать, что этих игроков больше нет на рынке, а значит, нет и соглашений. Но у нас есть партнерские программы с региональными дилерами. В прошлом году мы не прибегали к специальным мерам по стимулированию роста абонентской базы, а по итогам года подключили самое большое количество абонентов. Дилеры объясняют это тем, что наш продукт сам по себе легче продавать. Мы не входим и не планируем входить в капитал ни федеральной, ни локальной розницы, а намерены развивать партнерские отношения.
— У вас в залоге 51% "Цифрограда", что вы планируете делать с этими акциями?
— Правом реализации этого залога мы еще не воспользовались. Конечно, хотим, чтобы бизнес компании развивался и мы могли бы с "Цифроградом" сотрудничать, но я полагаю, что вряд ли владельцам компании удастся ее спасти. Они могут ее продать и вернуть нам деньги, возможно, создадут новую компанию по типу "Диксис Дистрибьюшн", на которую переведут все салоны и персонал. Нужно понимать, что "МегаФону" претендовать на 51% компании бессмысленно, это ничего не даст, так как актив уже ничего не стоит. Можно еще подать в суд и встать в очередь, как остальные заимодавцы. Размер долга "Цифрограда" "МегаФону" составляет более $5 млн.
— Вы запустили продукт "Просто", позиционируя его как оператора-дискаунтера. Уже есть первые результаты?
— По предварительным данным, "Просто" привлекает 3 тыс. абонентов в день, но этой информации мало для того, чтобы здраво оценить результаты. Если эти пользователи общаются только с абонентами, пользующимися этим же продуктом, радоваться нечему. Первые выводы можно будет сделать только в июне, когда накопится достаточная статистика, тогда же будет принято решение развивать этот проект дальше или заморозить. При запуске мы ставили цель — стимулировать людей потреблять более дешевую связь внутри своей группы, но вместе с тем и совершать и более дорогие звонки абонентам "МегаФона". Предварительно мы закладывались на то, что средний счет абонента в Москве будет составлять 250 руб. "Просто" — это не очередной тариф "МегаФона", это новая бизнес-модель: отдельный call-центр, отдельная номерная база, биллинг и за счет снижения затрат более дешевая связь.
— Вы ждете, что конкуренты предпримут похожие шаги?
— Думаю, что у конкурентов нет возможности сделать подобный шаг. Мы применили такое решение в столице, так как по количеству абонентов занимаем на московском рынке третье место. Но я не удивлюсь, если завтра "Евросеть" с "Вымпелкомом", а МТС со "Связным" запустят проект виртуального оператора (MVNO). Сейчас, когда нагрузка на сети второго поколения упала, появился свободный ресурс.
— Какое влияние на бизнес "МегаФона" оказал финансовый кризис? Что пришлось скорректировать, от чего пришлось отказаться?
— В первом квартале мы отказались от некоторых маркетинговых проектов. На рыночную эффективность большое влияние имеет количество абонентов в Москве. Примерно 30-35% EBITDA все операторы получают в этом городе. Мы на столичном рынке третьи по численности абонентской базы, и это обстоятельство сказывается на эффективности, но зато в целом по стране наши позиции лучше. Мы хотим стать первыми по объему выручки от услуг мобильной связи России в конце этого года, а в Москве — к концу следующего. Уже сейчас, даже с учетом нашей позиции в Москве, разница с МТС по EBITDA margin составляет всего 2%. А по количеству абонентов нас некорректно сравнивать, так как МТС исходит из своей шестимесячной политики учета, а мы с "Вымпелкомом" — из трехмесячной.
— Намерена ли компания корректировать инвестпрограмму в связи с девальвацией рубля? Какой курс доллара по отношению к рублю вы считаете критичным?
— Свои инвестиционные планы мы уже скорректировали. В прошлом году наши инвестиции составили $2 млрд, а на этот год заложен $1 млрд. Акционеры нас полностью поддерживают в намерении бороться за лидерство в развитии сетей третьего поколения изначально, а не догонять конкурентов, как мы были вынуждены раньше. Мы приняли решение строиться в отдельных субъектах РФ и, если там бизнес-кейс будет положительным, будем инвестировать. Наши коллеги такие крупные инвестиции, как мы, позволить себе не смогут, но, безусловно, лицензионные условия выполнят все. Финансовая устойчивость "МегаФона" не очень зависит от курса рубля. Наша программа хеджирования, проводимая в течение двух лет, позволила даже заработать в условиях ослабления курса рубля, что частично перекрыло убыток от переоценки внешних займов, номинированных в иностранной валюте. Она стабилизирует нашу чистую прибыль, уменьшая изменения по статье "чистые доходы / убытки" за счет курсовой разницы. В четвертом квартале, когда рубль упал значительно, мы фактически заработали $19 млн за счет курса.
Вот если курс доллара по отношению к рублю составит сто к одному, то нам будет так же плохо, как и всей российской экономике, а стоимость доллара около 35-40 руб. нас не пугает.
— Какую долю в выручке "МегаФона" занимает таджикская "дочка" "ТТ Мобайл"? Изменилась ли ваша стратегия по развитию этого актива?
— Выручка "ТТ Мобайл" составляет $15 млн, ее вклад в консолидированную выручку "МегаФона" составляет доли процента. На рынке Таджикистана мы не в самом лучшем положении, а раньше были лидерами. К сожалению, мы уступили свои позиции из-за разногласия с таджикскими партнерами, которые по-иному видят развитие этого актива. В 2002 году "ТТ Мобайл" занимал 44% рынка, в 2008-м — уже 5%. Мы пытались выкупить долю (25%) второго акционера "ТТ Мобайл" — "Таджик Телеком", но этот вопрос все еще находится в стадии рассмотрения.
— В ближайшее время ваши конкуренты, "Вымпелком" и АФК "Система", запустят в коммерческую эксплуатацию сети мобильного телевидения по технологии DVB-H. Намерены ли вы развивать мобильное телевидение, насколько перспективна, на ваш взгляд, технология DVB-H? Интересно ли "МегаФону" участвовать в программе цифровизации телевидения, которая должна завершиться к 2015 году? В каком виде?
— Мы заняли выжидательную позицию. Сейчас это направление активно развивает МТС вместе со своими коллегами из АФК, но результата я пока не вижу. Надеюсь, что этот проект будет более успешным, чем i-mode (технология, предназначенная для адаптации интернет-контента и услуг для мобильных телефонов, для подписки на услугу необходим телефон с ее поддержкой.— "Ъ"), когда МТС пришлось просто списать инвестиции. Если наши конкуренты успешно справятся с задачей, то мы сможем взять за основу их модель. Несколько похожая ситуация уже была — с RBT (услуга замены гудков вызова выбранным музыкальным фрагментом.— "Ъ"). Мы и МТС использовали разные модели, а "Билайн" ждал результатов, чтобы определиться с тем, какая же из них более выигрышная. В прошлом году "Билайн" применил нашу модель и сегодня уже догнал МТС в этом сегменте рынка. Построить на наших сетях технологию DVB-H легко, но для нормального функционирования этой услуги нужно решить вопрос ее наполнения. Что касается цифровизации телевидения, то нам никто подобное сотрудничество со стороны государства не предлагал, более того, я даже не слышал о таких намерениях.
— В начале этого года новый гендиректор "АФ Телеком холдинга" Владимир Желонкин заявил, что его основной задачей на этом посту станет обеспечение синергии между различными телекоммуникационными активами Алишера Усманова. Например, "МегаФон" мог бы создать совместные предприятия с интернет- и медиакомпаниями, которые занялись бы продвижением мобильного контента. Насколько интересно подобное сотрудничество "МегаФону"?
— Пока нет, но мы над этим работаем. Однозначно одно: никакого killer application ждать не стоит, в контентном бизнесе пока нет такой ниши, заняв которую, можно взорвать весь рынок. Мы сейчас работаем над тем, чтобы наши абоненты проводили больше времени в социальных сетях, таких, например, как "Одноклассники" и "В контакте", изучаем возможности сделать так, чтобы каждая из сторон зарабатывала на этом деньги. Пока даже сложно сказать, когда такие услуги могут появиться.