// ПЕРЕМЕЩЕННЫЕ ЦЕННОСТИ
23 апреля в прокат вышел фильм Гаса Ван Сента "Харви Милк" (Milk, 2008). За роль первого открытого гея, занявшего в США выборную должность, а также за отточенное при всей его предсказуемости актерское мастерство Шон Пенн был удостоен "Оскара".
Один из фильмов Гаса Ван Сента назывался "Умереть во имя" (To Die For, 1995). Название звучало издевательски: герои Ван Сента никогда не умирали во имя какой бы то ни было высокой цели. Ни простодушный ресторатор Ларри Моретти, принесенный женой в жертву "во имя" ее карьеры. Ни тем более герои последних, аутичных фильмов Ван Сента. Подростки-убийцы и их жертвы в "Слоне" (Elephant, 2003), музыкант, срисованный с Курта Кобейна, в "Последних днях" (Last Days, 2005) погибали, поскольку их убивало невыразимое, разлитое в воздухе нечто. То ли метафизическая тоска, то ли просто тоска, то ли воля судьбы, то ли прихоть хаоса. Теперь вот дожили: Ван Сент преодолел упаднические настроения, благодаря которым заслуженно прослыл бескомпромиссным автором, американским Сокуровым, и снял фильм о человеке, который умер, патетически выражаясь, во имя терпимости и прав человека.
58-летний Харви Милк, неформальный, как его прозвали, "мэр Кастро-стрит" — улицы, где компактно селились геи Сан-Франциско, в 1977 году был избран членом городского наблюдательного совета. А еще через год вместе с симпатизировавшим ему мэром был расстрелян на рабочем месте уволенным из совета оппонентом, нервным пожирателем junk food и, кажется, тайным геем Дэном Уайтом. С тех пор Милк — икона гей-движения, приносящая удачу режиссерам: в 1984 году Роб Эпштейн уже получил "документальный" "Оскар" за "Времена Харви Милка" (The Times of Harvey Milk). Впрочем, вряд ли можно назвать "Милка" конъюнктурой в чистом виде. Снять фильм о гее давно уже не жест, в том числе благодаря и самому Ван Сенту, дебютировавшему дешевым, воздушным и забавным фильмом о мужской любви "Злые ночи" (Mala Noche, 1985). Конъюнктура тут скорее другого рода. Уже лет десять из моды не выходят фильмы о 1970-х годах, которые вдруг так отдалились во времени, что стали достоянием ретрожанра. "Милк" в одном ряду с "Ночами в стиле буги" Пола Томаса Андерсона о порноиндустрии 1970-х или "Фростом против Никсона" Рона Ховарда.
Конечно, "выйдя из шкафа" аутичной метафизики, подобно тому как "выходят из шкафа" тайные геи, оглашающие свою ориентацию, Ван Сент не стал снимать хуже. Критики точно отметили, что сценарий "Милка" вполне соцреалистичен. Как в советском кино, крестьянка или, допустим, слесарь, а в данном случае хозяин лавочки фотоаппаратов проникается общественно значимым делом, становится лидером, затем — депутатом, хоть верховного совета, хоть городского, и погибает от пули вредителя, то есть гомофоба. Но сюжетный пафос уравновешен манерой съемки. Фильм получился каким-то обжитым, очень бытовым: воодушевленные явлением лидера массы геев не столько шагают стройными колоннами в светлое будущее, сколько суетятся и тусуются. По большому счету "Милку" можно предъявить одну, зато фундаментальную претензию — выбор актера на главную роль. Шон Пенн со временем стал, так сказать, инвалидом системы Станиславского. Из фильма в фильм он демонстрирует полный набор отточенных актерских приемов, ни одного не оставляя в загашнике, а стареет на экране при помощи грима с удовольствием, невиданным, пожалуй, со времен Николая Черкасова. И именно самодостаточное актерство Пенна, а вовсе не идеология лишает "Милка" свободного дыхания.