Спастись от девальвации рубля импортеры могут только "сменив ориентацию" — превратившись в дистрибуторов или производителей. Но на внутреннем рынке большинству из них уготована смерть.
Владимир Иванов стал владельцем собственного бизнеса раньше чем ему исполнилось 30. Его компания с 2006 года скупала битые автомобили на аукционах в США, привозила в Россию, ремонтировала и продавала клиентам. Со всеми накладными расходами себестоимость получалась ощутимо меньше, чем цена сопоставимого по характеристикам подержанного автомобиля на внутреннем рынке. В хорошие годы (а таковыми были последние два) компания продавала до 300-400 автомобилей ежегодно и зарабатывала на каждом 15-20%.
Но в 2009-м доллар вырос на 50%, пошлины — почти в два раза. Долларовые иномарки теперь никому не нужны. А деньги, которые Иванов брал взаймы на покупку автомобилей и растаможку, нужно возвращать. Теперь бизнесмен безуспешно обивает пороги банков и ростовщиков. Утешение у него одно: должен меньше, чем Дерипаска.
В пограничном с банкротством положении оказались многие импортеры. В феврале 2009-го, по данным ФТС, импорт в долларовом выражении снизился на 36,5% по сравнению с февралем прошлого года, составив $10,6 млрд. Большинство импортных товаров подорожало вслед за валютой; голосовать же рублем за новые цены местные потребители не собираются.
Главное — спокойствие
"Розничные магазины не готовы поднять цены, до них весь этот нерв еще не дошел. Они видят — у импортеров что-то происходит, но это несравнимо с тем, как ты видишь, что стоимость именно твоих товаров выросла на 30%, а денег на их покупку нет",— говорит Елена Орлянская, генеральный директор поставщика бразильской обуви "Бразил". "Есть спрос и предложение — никого не интересуют ваши затраты. Импортеров все еще значительно больше, чем нужно на рынке для стабильной ситуации",— более цинично рассуждает Сергей Юшин, руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации.
Смягчить рост цен непросто, учитывая, что в большинстве отраслей маржа импортера от силы 5-10%. Приходится уходить в минус в надежде пережить тяжелые времена, не растеряв клиентов. "Мы в июне перешли на рублевые цены и не меняли их до февраля, а в феврале произошло подорожание на 10%. Конечно, мы потеряли на этом деньги. Зато приумножили доверие клиентов",— объясняет Максим Каширин, генеральный директор винной компании Simple.
Компенсировать материальный ущерб репутационной "прибылью" приходится многим компаниям, которые не могут позволить себе снижать оборот. Каширину еще повезло, что российские виноделы ему не конкуренты. Во многих других отраслях ситуация хуже. "Наши "успехи" по фиксированию долларовых цен привели к тому, что импорт многих позиций перестал конкурировать по цене с отечественными аналогами",— говорит Александр Стоклицкий, генеральный директор компании "Продовольственная программа Центр".
Рокировка
"Раньше покупали задние отруба, теперь все идет к тому, чтобы покупать переда,— пугает Стоклицкий профессиональной терминологией.— Сейчас мясокомбинаты экстренно разрабатывают новые рецептуры недорогих колбас". Импортерам не остается ничего другого, кроме как вслед за российскими клиентами урезать дорогой ассортимент.
Как будто у них мало проблем с валютой — палки в их колеса вставляют еще и закупщики в России. По словам Сергея Юшина, многие региональные оптовики и мясокомбинаты не в состоянии рассчитаться по товарным кредитам с импортерами. Импортерам же деньги нужны позарез. "Задержки в расчетах оборачиваются потерями на изменении курсов валют. Сегодня вы покупаете товар за $100, и доллар стоит 30 руб., через 10 дней должны отдать те же $100, но доллар уже 36 руб. Я не думаю, что есть импортеры, чья рентабельность позволяет покрывать такие серьезные валютные риски",— говорит Дмитрий Дангауэр, генеральный директор "Русской рыбной компании". Альтернатива, которая позволила бы и дальше предоставлять товар с отсрочкой,— банковские кредиты, но, с унынием глядя на процентные ставки, особого аппетита к ним импортеры не выказывают.
Те, кому вышеупомянутая репутационная "прибыль" уже не греет сердце, взялись сокращать списки клиентов и ужесточать условия поставок. "Безусловно, мы меньше стали отдавать товар с отсрочкой. Вызывает озабоченность состояние некоторых региональных сетей. В некоторых случаях мы вовсе прекращаем поставки",— признается Дангауэр. Компания JFC, крупнейший импортер фруктов, вообще перестала отдавать продукцию с отсрочкой розничным сетям.
Перерождение
"Мы с момента основания компании пытаемся договориться с отечественными производителями о дистрибуции их товара, но толком ничего не получилось. Главная проблема — российская ментальность колхозников. Все важные, ходят гоголем, и посредники им не нужны. Им проще жаловаться, что их не пускают в сети, чем согласиться на то, что "на нас будут зарабатывать"",— делится Александр Стоклицкий опытом общения с отечественными производителями, не охваченными путами российских дистрибуторов.
Между тем переквалифицироваться в дистрибуторов отечественной продукции — очевидный вариант для импортеров. Это и пытаются сделать сегодня многие, но шансы есть только у тех, кто уже работает с российской продукцией и кому необходимо только увеличить ее долю в своем обороте. Можно, конечно, попытать счастья с более цивилизованными поставщиками, но каналы сбыта таких товаров made in Russia уже распределены.
Не пускают торговать — можно попробовать производить, но и тут не все гладко. "После 1998 года у нас была фабрика по производству обуви в Калужской области, и это было что-то с чем-то. Половина бригады могла вообще не выйти на работу, текучка была ужасная. Наверное, кропотливый ручной труд вообще не для нашего народа. Мы закрыли фабрику с огромными убытками, при том что начинали совместно с испанцами — по их технологиям, на их станках, нужно было только собрать и запустить",— считает Елена Орлянская.
Впрочем, это относится не ко всем сферам бизнеса. Некоторые импортеры из более традиционных для России отраслей начинают свое дело — все же налаженные каналы сбыта дают им хорошее преимущество перед местными производителями. "Мы вот пытаемся развить молочное направление. Ферму построили, коров привезли, молоко начинаем производить",— рассказывает Александр Стоклицкий.
Правда, такие смелые проекты — скорее исключение: свободных денег для скорой организации новых производств у импортеров нет. "Если в летний сезон не накопим "жирка", придется либо сознательно идти на убытки, либо ссыхаться, закрываться",— делает мрачные прогнозы Елена Орлянская. По ее оценкам, около 15% игроков обувного рынка уже разорились или сосредоточились на других видах бизнеса. Голодовка, похоже, ожидает и многих их коллег из мясного, мебельного и прочих секторов: без возможности контролировать поставщиков и без доступа к конечным потребителям импортеры оказались самым слабым звеном в экономической "пищевой" цепочке.