Грузинская оппозиция начала подготовку к масштабным акциям протеста, которые начнутся 9 апреля. Лидер партии "За единую Грузию", экс-спикер парламента НИНО БУРДЖАНАДЗЕ рассказала спецкору Ъ ОЛЬГЕ АЛЛЕНОВОЙ о перспективах новой "бархатной революции" в Грузии.
--- Ваши соратники арестованы при покупке оружия. Появились слухи, что ваша партия готовит вооруженный переворот. Как вы это объясняете?
--- История арестов очень странная. Они случились в пять часов утра. Нам позвонил председатель нашей аджарской организации, сказал, что 25 спецназовцев ворвались в дом к людям. Ни соседей, ни адвокатов спецназ не пустил. Им дали войти лишь через 40-45 минут. Естественно, соседи отказались подписать протокол, согласно которому был найден чуть ли не целый арсенал и гранатомет "Муха" в ванной. Я не думаю, что люди, которые знают, что за ними следят, будут хранить такое оружие в ванной. После этого пошла череда других арестов, и мы увидели очень странные кадры.
--- Вы имеете в виду кадры МВД, где ваши соратники договариваются о покупке оружия для акции 9 апреля?
--- Большинство людей на этих кадрах мы просто не знаем. У нас никакой связи с ними нет. На этих кадрах видно, что были реальные попытки провоцировать людей на покупку оружия, была попытка вместо пистолета всунуть 10-16 автоматов. Реальных кадров покупки мы не видели и тем более кадров, из которых стало бы ясно, что это была организованная группа.
--- Вы хотите сказать, что люди могли покупать пистолеты для себя?— Мне сложно сейчас это доказать. Если кто-то нарушил закон, кто бы он ни был, член моей партии или близкий мне человек, он должен за это отвечать. Но там есть кадры, которые, я точно знаю, были сняты год тому назад. Есть кадры, где зафиксирован реальный человек, который два месяца тому назад вместе со своей женой вступил в нашу партию. Но он рядовой член партии, которых у нас более 15 тыс. Этот человек не имеет никакого отношения к людям, которые принимают решения в партии. И как этот человек оказался в нашем офисе в шесть утра, для меня загадка. И, конечно же, много вопросов, когда этот человек, прямо глядя в камеру, говорит тексты, которые обычно не говорят. Я, как юрист и супруга бывшего прокурора, могу сказать, что не знаю в криминалистике случая, когда человек приходит покупать оружие и рассказывает торговцу, для чего ему оно нужно. Тем более если он готовит государственный переворот.
— Вы полагаете, что эта акция направлена против вас и вашей партии? Почему?
— Президент всегда меня побаивался и никогда до конца не доверял, хотя я не давала ему ни малейшего повода сомневаться в моей искренности. Но он знает мой характер. Пока я стояла рядом, я его поддерживала даже в очень непростых ситуациях и в ущерб себе, но, уйдя в оппозицию, я буду идти до конца. И он это понимает. Для него это опасно. К тому же для него Нино Бурджанадзе — человек, которого знают не только внутри страны, но и за рубежом. Человек, у которого есть имя, есть авторитет, с чьим мнением считаются. И поэтому для президента важно радикализовать мою партию.
— Вы говорите, что готовы идти до конца. Что это означает? Вы не пойдете на переговоры?
— Переговоры могут быть только об отставке президента, потому что он допустил такие действия, что ни о чем другом говорить невозможно. Переговоры могут идти только о том, как его отставку сделать минимально болезненной для страны.
— Вы говорите о досрочных выборах президента?— Да.
— Но очевидно, что власти на это не пойдут.
— Если они не увидят твердости оппозиции, то не пойдут.
— Не кажется ли вам, что из-за скандала с оружием вы можете потерять свой авторитет?
— Я уверена, что основная масса народа в этот компромат не верит. Люди поняли, что, раз правительство так активно говорит о перевороте, значит, оно пытается оправдать то, что задумало само. И это настораживает людей. Но я уверена, что 9 апреля выйдет много народа. Люди возмущены тем, что происходит в стране и особенно после августа. Многое зависит и от того, как оппозиция будет себя вести. Если правильно сможем провести эти десять дней, уверена, что мы сможем провести серьезную акцию.
— А если во время акции кто-то выстрелит в толпе и вы не сможете контролировать события?
— Такая опасность существует. Но волков бояться — в лес не ходить. Нужно сделать все, чтобы не было выстрелов, никакого насилия. Но исключать ничего нельзя — тем более с таким правительством. И все, что я сейчас вижу, мне говорит о том, что они собираются применить силу. И им нужен для этого повод.
— Вы не исключаете, что 9 апреля может стать началом гражданской войны?— Надеюсь, этого не будет, и сделаю все, чтобы этого не произошло. Сейчас в стране не такое противостояние. Абсолютное большинство настроено негативно к Саакашвили. Гражданской войны допустить нельзя. И вообще военного сценария — страна этого не выдержит. Поэтому мы должны быть очень осторожны.
— А почему бы не подождать, пока закончатся полномочия президента? Или власть в Грузии все время будут менять на улице?
— Подождать, используя время для укрепления демократических институтов,— идеальный вариант. Но это правительство сделало столько зла моей стране и допустило такие преступления, что практически невозможно говорить о каком-либо конституционном сроке. Досрочные выборы — тоже нормальный европейский путь. После августа любое нормальное правительство подало бы в отставку. А пока у власти Саакашвили, у нас нет никакой гарантии, что до 2013 года Грузия не потеряет еще несколько районов. Это трагедия для нашего народа — то, что случилось в августе. А наш президент заявляет: "Ну и что же, что потеряли несколько районов". Нам нужно руководство, которое будет бороться за каждый клочок земли, необязательно военным путем, бороться за то, чтобы страна стала демократической.
— Но власти говорят, что избежать войны было нельзя.— Этой войны можно и нужно было избежать. То, что я сейчас критикую Саакашвили, не значит, что я оправдываю действия России. Она поступила совершенно неадекватно, не уважая ни территориальную целостность, ни суверенитет Грузии, ни интересы грузинского народа. Говорить о том, что Россия уважает Грузию и грузинский народ, но не любит Саакашвили — не очень серьезный аргумент. Бомбили-то не Саакашвили, а грузинский народ. Грузинские села и города. И отняли территорию, когда признали Южную Осетию и Абхазию, не у Саакашвили, а у Грузии, всего грузинского народа. В августе было ясно, что нас хотят втянуть в провокацию. Надо было рассчитать хотя бы два шага наперед, прежде чем воевать с Россией.
— Вы войну воспринимаете как провокацию России?— Это была провокация. Саакашвили поддался на нее и втянул страну в войну, о которой изначально было ясно, что она будет проиграна.
— У вас на днях была встреча с послом США в Грузии и представителем госдепа господином Брайзой. О чем вы говорили, если не секрет?
— Никакого секрета нет. Для меня важно, чтобы представители дружественных государств знали реальную ситуацию. Они видят одну правду со стороны правительства, которая идет по телевизору, а другую правду им показываем мы.
— Они расценивают 9 апреля как реальную угрозу?— Безусловно, все настороженно смотрят на это, потому что любой здравомыслящий человек видит, насколько накалена ситуация. И, конечно же, эти люди хотят, чтобы все закончилось мирно, конституционным путем. Того же желаем и мы.