Скандал кино
В московском Гостином дворе проходит внеочередной чрезвычайный съезд (общее собрание) Союза кинематографистов Российской Федерации. Украшением первого дня стал отчетный доклад председателя СК Никиты Михалкова, разоблачившего попытку захвата власти в союзе, предпринятую в декабре прошлого года на VII съезде. А исход собрания решило драматическое решение господина Михалкова несмотря ни на что согласиться выдвинуть свою кандидатуру на уже, казалось бы, оставленный им пост. Рассказывает ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
К своему отчету о проделанной за десять с лишним лет работе Никита Михалков подготовился с присущей ему режиссерской основательностью и артистизмом: иронически пропев строчку из романса "А напоследок я скажу...", смещенный на VII съезде, но считающий себя легитимным в глазах Минюста, председатель СК сразу предупредил, что все равно покидает свой хлопотный пост, раз уж взбунтовавшиеся оппоненты решили поменять его на Марлена Хуциева, но не может уйти оболганным и невыслушанным. После чего принялся аккуратно опровергать все обвинения, традиционно предъявляемые ему противниками,— большинство выдвинутых Михалковым контраргументов московским его врагам давно известны, но только теперь все ответы злопыхателям были собраны вместе, упорядочены и систематизированы, чтобы произвести впечатление на региональных делегатов стройностью логического мышления председателя СК, а также искренним его недоумением, за что все наговаривают на него, столько бившегося, как лев, за сохранение целостности союза и его собственности.
Начав свой доклад с объяснения, почему декабрьский VII съезд, делегаты на который были выдвинуты с нарушениями,— это посмешище, Никита Михалков призвал кинематографистов не делать из замечательного человека Марлена Хуциева "хоругвь, которую вы потом бросите в пыль", а затем перешел к признанию ошибок, совершенных им на заре председательства. Ошибка, впрочем, обнаружилась главным образом одна — а именно привлечение к ведению союзных дел профессиональных менеджеров со стороны, не способных понять специфическую психологию работников искусства. Их Никита Михалков охарактеризовал как сообщество людей, по любому поводу имеющих собственное мнение, а если с их мнением не соглашаются, тут же хватающихся за бейсбольные биты. "В этом особенность русской интеллигенции, когда она собирается больше двух человек и без бутылки",— по-доброму пошутил докладчик.
Слегка приопустив таким образом всех своих коллег, председатель СК методично отметелил, не теряя добродушного выражения лица и лишь в отдельные моменты возвышая голос до гневного пафоса, конкретных вредителей — главного редактора "Искусства кино" Даниила Дондурея, наживающегося на субаренде принадлежащих СК помещений, руководителя киноакадемии "Ника" Юлия Гусмана, плохо влияющего на уровень отечественного киноискусства, и президента гильдии критиков Виктора Матизена, чьим именем Никита Михалков неожиданно предложил назвать бассейн "Москва", предварительно восстановив его на месте ХХС.
Основные пункты выступления председателя СК по имущественным и финансовым претензиям отшлифованы до блеска уже давно: Никита Михалков в который раз подчеркнул, что проводившийся в 1998 году в Кремле съезд никакого ущерба материальному положению союза не нанес, потому что был проведен на деньги бескорыстных спонсоров и возвращать их не пришлось. Не пожалел времени Михалков и на долгую и мучительную историю его борьбы за сохранение в собственности СК России здания "Киноцентра", акции которого в итоге тайно продали коммерческим структурам несколько заговорщиков из московского отделения. Забросав слушателей связанными с "Киноцентром" миллионами долларов и тысячами квадратных метров, Никита Михалков вздохнул, что потерянная недвижимость к конце концов не главное, ее можно и снова заработать, гораздо страшней утратить не квадратные метры, а "живую пульсирующую связь" со зрителем.
При переходе от материальных вопросов к идеологическим в репертуаре председателя СК обнаружилось и кое-что новое и даже таинственное, в частности разоблачение некой "попытки ввести в Союз кинематографистов либерально-атлантическую диктатуру с далеко идущими последствиями". Процитировав в качестве примера этих последствий заметку из журнала "Русская жизнь" о крахе русской государственности, глава СК назвал какие-то очень возбуждающие цифры в размере нескольких сотен долларов, которые, видимо, должны получать люди, развязавшие против него и его семьи информационную войну, финансируемую из-за океана — судя по туманному намеку на чей-то счет в Нью-Йорке. Часть из 2,5 тыс. кинематографистов, собравшихся в Гостином дворе, стоя аплодировала отчетному докладу председателя, который оказался наиболее добросовестным и подготовленным к съезду членом СК в отличие от председателей ревизионной и мандатной комиссий, которые признались, что выступать сегодня не готовы. После обеденного перерыва начались прения, суть которых сводилась к просьбам к Никите Михалкову не бросать СК на произвол судьбы. Тем не менее были выдвинуты и другие кандидатуры: Николай Бурляев, Владимир Хотиненко, Дмитрий Месхиев, Владимир Зельдин и Марлен Хуциев. Причем кандидатура господина Зельдина была вскоре снята, а все остальные кандидаты, кроме отсутствовавшего в Гостином дворе Марлена Хуциева, взяли самоотвод.
Чуть было не взял самоотвод и сам господин Михалков. Однако в своем выступлении перед голосованием все же сказал, что, хотя лично для него это очень трудное решение, позволить себе оставить союз в настоящее время он не может. После этого немногочисленные его противники из числа присутствовавших на съезде могли уже не утруждать себя подниманием мандатов — председателем Союза кинематографистов был избран Никита Михалков.