Грузия замерла в ожидании 9 апреля. Оппозиция обещает предъявить власти самый крупный счет именно в этот день. В свою очередь, власть чередует жесткие заявления с призывами к диалогу, мотивируя последние угрозой со стороны могущественного соседа, готового воспользоваться внутренними неурядицами. Картина хорошо знакомая всем, кто наблюдает за ситуацией в Грузии, по крайней мере с ноября 2007 года, когда противостояние между действующей властью и ее противниками привело к введению режима ЧП и досрочным выборам главы государства и парламента.
Однако нынешняя ситуация имеет существенное отличие. И грузинская власть, и ее радикальные оппоненты планируют свои действия накануне двадцатой годовщины трагических событий в Тбилиси 9 апреля 1989 года. Этот день стал водоразделом между советским и постсоветским периодом в истории страны. 20 лет назад Грузия перестала быть "братской социалистической республикой". Именно тогда и коммунисты, и диссиденты Грузии идентифицировали себя прежде всего как грузины, боровшиеся за свою независимость и территориальную целостность. Тогда сформировался фундамент нынешней идеологии независимой Грузии. Грузинский протест против СССР совпал с абхазским протестом против Грузии, а "антиимперская" акция 9 апреля 1989 года стала реакцией на сход абхазского народа. Так борьба за территориальную целостность оказалась переплетенной с самим возникновением новой грузинской государственности.
20 лет спустя политики и общество подводят своеобразный итог. С одной стороны, налицо возрождение государственности после почти 80 лет перерыва, ее признание со стороны мирового сообщества, всемирная известность лидеров страны. С другой стороны, от такой известности лучше бы отказаться, поскольку обеспечена она не научно-технологическими или гуманитарными прорывами, а конфликтами, потерей территорий, беженцами, не всегда адекватной властью. Отсюда и серьезный политический раскол внутри Грузии. Нельзя не видеть: 9 апреля 2009 года в Тбилиси произойдет столкновение двух патриотических проектов, двух систем, имеющих в своей основе один символ веры — "единая и неделимая Грузия". Разница лишь в том, что два противоборствующих лагеря видят в качестве проповедников этой веры разных пастырей. При этом оппозиция с "единым пастырем" пока не определилась.
Тем не менее никакая смена режима в Грузии не даст того результата, которого ждут в Москве. Любой новый президент не признает ни факт "агрессии" против Южной Осетии, ни независимость двух мятежных автономий. Тот, кто сделает это, должен будет публично отречься от наследия и духа 9 апреля 1989 года. Но на это никто не пойдет, ибо такой шаг означал бы крах идеи независимой Грузии.