В список претендентов на международную литературную премию The Man Booker International Prize включена русская писательница Людмила Улицкая. Всего в список вошли имена четырнадцати писателей, среди которых такие знаменитости, как нобелевский лауреат Видиадхар Сураджпрасад Найпол, Марио Варгас Льоса, Эдгар Лоуренс Доктороу и Джойс Кэрол Оутс.
"Международного Букера", в отличие от "Букера" простого, дают не книге, а автору,— за общую сумму литературных достижений. Единственное формальное требование — надо, чтобы хотя бы одна книга кандидата была переведена на английский язык. Учреждена эта премия была в 2005 году, а присуждается раз в два года, так что лауреатов пока только два: первым награду получил албанский писатель Исмаил Кадаре, а через два года — нигериец Чинуа Ачебе, официально считающийся самым читаемым в мире африканским писателем. Этот, пусть очень короткий, список награжденных говорит о некоторой тенденции, в связи с которой можно сделать вывод, что у Людмилы Улицкой в этом году есть шанс.
Тенденция вот какая: жюри "Международного Букера" каждый раз собирает в своих номинационных листах практически всех главных беллетристов сегодняшнего дня — от еще здравствовавших на момент учреждения премии Джона Апдайка и Сола Беллоу до Гюнтера Грасса, Салмана Рушди и Филипа Рота, любой из которых в некотором смысле являет собой иллюстрацию к самому понятию "писатель",— и, создав из этих имен блестящий литературный контекст, вручает премию авторам, чьи кандидатуры говорят скорее о гуманитарных, а не литературных задачах премии. Когда этот приз вручали в первый раз, такой подход даже вызвал у наблюдателей легкое негодование. Некоторые британские критики не без раздражения написали тогда, что жюри присудило премию немолодому албанскому диссиденту Исмаилу Кадаре в первую очередь потому, что сделавший его знаменитым роман "Генерал мертвой армии" (написан в 1963 году, переведен на английский в 1991 году) уже основательно подзабыт читающей публикой. Да и вообще творчество этого маститого писателя нуждается в том, чтобы о нем напомнили.
Правда, утверждением, что важные премии чаще всего дают исходя из соображений довольно далеких от искусства, давно никого не удивишь. И "Международный Букер", если судить по двум уже присужденным премиям, в этом смысле в выгодную сторону отличается от нобелевского курса последних сезонов. Здесь заняты не сиюминутной политической конъюнктурой, а практически вневременными просветительскими задачами. Можно предположить, что именно этому тренду мы и обязаны появлением в списке имени русской писательницы. Что работающие в рамках этой идеологии члены жюри (в этом году это американская пулитцеровская лауреатка Джейн Смайли, пишущий по-английски индиец Амит Чаудхури и активно переводимый на Западе украинский писатель Андрей Курков) решили привлечь внимание западной публики к современной русской литературе, которая, безусловно, нуждается в том, чтобы о ней напомнили.
По мнению одного информированного отечественного эксперта, сегодня "ни один современный российский прозаик не входит не то что в топ-100, но даже в топ-500 актуальной мировой литературной сцены". При этом русские авторы издаются на Западе, но, согласно этому же экспертному мнению, никаких серьезных репутационных перемен в отношении к современной русской литературе не происходит. Она рифмуется скорее не с литературными, а с политическими трендами и воспринимается как свидетельство неприятных перемен в общественной жизни (именно так реагировала немецкая пресса на перевод "Дня опричника" Сорокина), как "еще одна плохая новость из России".
Произведения Улицкой уж во всяком случае не могут восприниматься как "плохая новость". То, что она пишет, являет собой новость хорошую. Если не в литературном, то в человеческом смысле. Улицкая пишет о том, что даже самые низкие люди способны на высокие движения души, что во всех нас, даже в самых черствых, есть искра божья, о том, что раз села стоят, значит, имеются праведники. Именно благодаря своей фирменной вере в человека и заинтересованности в подробностях его жизни Людмила Улицкая прекрасно вписывается в пространство "букеровской" литературы, непременным требованием к которой является принадлежность или по крайней мере ориентация на европейскую культурную и нравственную традицию. Можно как угодно относиться к этой традиции (во всяком случае, можно попробовать как-нибудь нестандартно к ней относиться) и (это уже гораздо легче) можно как угодно относиться к произведениям Улицкой, но нельзя отрицать: эти тексты находятся именно в этом культурном поле.
Вообще, Людмила Улицкая представляет собою редкий в отечественной писательской среде пример соответствия европейским стандартам. Дело не только в том, что она пишет, но и в том, что делает и как делает. Скажем, появившийся у нее вместе с писательской славой ресурс влияния писательница использует в очевидно благих целях, курируя благотворительные и просветительские проекты. Причем делает она это без всякой ажитации, ровно так, как это принято в приличном обществе — европейском. Ее спокойно оппозиционная политическая позиция, не навязываемая, но и отнюдь не скрываемая, из той же, европейской, серии.
Словом, впечатление такое, что, с одной стороны, никакой другой отечественный писатель и не мог появиться в перечне кандидатов на получение такой премии, а с другой — Людмила Улицкая смотрится в этом списке совсем своей. И даже кажется, что в ее появлении там нет ничего удивительного.