Многотысячные демонстрации протеста вынудили пакистанское правительство восстановить в должности главу Верховного суда Ифтихара Чаудхри. Оппозиция празднует двойную победу — политическую и этническую.
Поход на столицу
То, что происходило в начале прошлой недели в Пакистане, нельзя назвать обычными акциями протеста. Наваз Шариф, бывший премьер страны, а сейчас лидер главной оппозиционной партии "Пакистанская мусульманская лига (Н)" призвал жителей города Лахор, столицы важнейшей провинции страны Панджаб, отправиться в пеший марш на Исламабад и устроить там сидячую забастовку у здания парламента. На призыв откликнулись десятки тысяч пакистанцев. По пути они громили полицейские баррикады, крушили автомобили и вступали с полицией в ожесточенные схватки. В какой-то момент часть полицейских сложила оружие (дубинки и шашки со слезоточивым газом) и заявила о поддержке требований демонстрантов. Один из них сказал: "Моя жизнь — это Наваз Шариф. Моя жизнь — это Пакистан. Я живу ради справедливости".
Основным требованием протестующих стало восстановление в должности главы Верховного суда Ифтихара Чаудхри, которого два года назад отстранил тогдашний президент Пакистана Первез Мушарраф. Большинство пакистанцев сочло это грубым нарушением закона. Особенно протестовали юристы, которые в Пакистане выходят на демонстрации так же охотно, как в других странах студенты. Пришедший в прошлом году к власти президент Асиф Али Зардари обещал восстановить судью в должности, но тянул с этим до тех пор, пока в стране не начались беспорядки под руководством Шарифа.
За день до выступления Наваза Шарифа на ключевом оппозиционном митинге полиция окружила его дом в Лахоре, поместила его под домашний арест и запретила проведение демонстраций в городе на три дня. Это была последняя отчаянная мера, на которую решились пакистанские власти, чтобы погасить бушевавшие уже несколько дней беспорядки и не дать им распространиться на Исламабад. Власти, видимо, рассчитывали, что без Шарифа протесты угаснут сами собой, но произошло непредвиденное: в противостояние с полицией, окружившей дом, вступили его сторонники, и Шарифу удалось ускользнуть.
Резкое усиление антиправительственных настроений вызвало тревогу в США, которые рассматривают Пакистан как ключевого союзника в борьбе с терроризмом. Хиллари Клинтон посоветовала Зардари уступить оппозиции. А когда пакистанское правительство обнаружило, что больше не контролирует ситуацию, премьер-министр Юсуф Раза Гилани встретился с президентом страны. Во встрече участвовал и главнокомандующий армии Ашфак Парвез Каяни. По признанию высокопоставленных пакистанских чиновников, именно он убедил президента пойти на уступки, заявив, что на поддержку армии тот может не рассчитывать. В понедельник премьер выступил с телеобращением, в котором объявил, что Ифтихар Чаудхри вернется на свой пост, а все арестованные демонстранты будут отпущены.
Протестующие ликовали. Марш на столицу был отменен на середине пути, и в стране заговорили о том, что удалось избежать острейшего политического кризиса. Даже индекс пакистанской биржи в Карачи вырос сразу на 5,4%, это самый резкий скачок за последние девять месяцев.
Мессия в судейской мантии
Центральная фигура всех этих событий — судья Чаудхри — появился на публике лишь на короткое время, чтобы принять поздравления. Многие, кто встречался с судьей лично, говорят о нем как о человеке скромном и немногословном, но это не помешало ему сделаться за последние два года самой скандальной фигурой в Пакистане.
Чаудхри родом из города Кветта в провинции Белуджистан. Там же он получил образование и начал свою карьеру в судебной системе. Он вошел в состав Верховного суда провинции в 1990 году, незадолго до своего 42-летия. Спустя девять лет к власти пришел Первез Мушарраф, который потребовал от судей заново принести присягу. Некоторые отказались, и в Верховном суде Пакистана освободились места. Одно из них занял Чаудхри.
На своем новом посту серьезно способствовал тому, чтобы узаконить правление нового президента. Он вошел в состав судебных коллегий, которые объявили военный переворот Мушаррафа не противоречащим пакистанским законам, а впоследствии голосовал за то, чтобы признать законной поправку к конституции, усиливавшую президентскую власть. Кроме того, Чаудхри поддержал законопроекты, которые позволили Мушаррафу совместить пост главнокомандующего армии и должность президента страны.
Мушарраф был уверен в лояльности Чаудхри и помог ему занять пост главы Верховного суда. Но по неизвестным причинам, над которыми до сих пор ломают голову пакистанские политологи, после этого взгляды судьи резко изменились, и он перешел на антиправительственные позиции.
Когда Соединенные Штаты начали военную операцию в Афганистане, пакистанские спецслужбы провели целую серию арестов подозреваемых в сотрудничестве с террористами. Никакая информация о судьбе арестованных не раскрывалась: многие фактически пропали без вести. Когда их родственники подали в Верховный суд иск на правительство, Чаудхри потребовал от спецслужб начать судебные процессы против подозреваемых или освободить их. В результате на свободу были выпущены более 100 арестованных, которые в деталях рассказали прессе о том, как подвергались пыткам.
Следующий раз Чаудхри встал на пути пакистанских властей, когда в 2006 году они попытались провести приватизацию одного из главных индустриальных комплексов страны — металлургического предприятия Pakistan Steel Mills. Решение о продаже 75% акций компании иностранным инвесторам, в число которых входили друзья и бывшие партнеры главы правительства Шауката Азиза, Верховный суд признал неправомочным, указав на многочисленные нарушения.
По мнению экспертов, все эти демарши Ифтихара Чаудхри пакистанские власти еще готовы были терпеть. Решение о приостановлении его полномочий Мушарраф принял только в 2007 году, за несколько месяцев до президентских выборов. По всей видимости, Мушарраф, по-прежнему сохранявший пост главнокомандующего, опасался, что Чаудхри признает незаконным его переизбрание.
Несмотря на выдвинутые против него обвинения в должностных нарушениях, Чаудхри отказался покинуть пост. Позже коллегия судей признала его невиновность, но это не помогло: Мушарраф ввел в стране чрезвычайное положение, приостановил действие конституции и поместил главу Верховного суда под домашний арест. Это вызвало настоящую бурю негодования в обществе: на улицы крупнейших городов вышли сотни тысяч сторонников Чаудхри. Беспорядки охватили всю страну и привели в итоге к свержению Мушаррафа.
"В истории Пакистана множество судей и политиков с легкостью уступали давлению властей. И решение Ифтихара Чаудхри сказать им "нет" сделало его исключительным человеком",— говорит влиятельный пакистанский юрист Аштар Аусаф Али, добавляя, что страна давно ждала "прихода этого мессии".
Между синдхом и панджабцем
С момента отставки Мушаррафа решение участи Чаудхри оставалось на повестке дня. Многие уволенные при Мушаррафе судьи были восстановлены, и казалось, что и возвращения Чаудхри долго ждать не придется — в конце концов, Зардари не раз обещал добиться этого. Но довольно быстро выяснилось, что у нового президента есть причины повременить с выполнением обещаний.
Два года назад Асиф Али Зардари и его жена Беназир Бхутто смогли вернуться в Пакистан, несмотря на то, что против них были выдвинуты обвинения в коррупции. "Они заключили с Мушаррафом договор: все обвинения с них будут сняты специальным президентским указом,— говорит Иштиак Ахмад, профессор Исламабадского университета имени Мухаммада Али Джинны.— Сейчас указ все еще действует, но Зардари опасается, что Чаудхри воспользуется положением главы Верховного суда и признает его незаконным. Очевидно, это приведет к возобновлению всех процессов по коррупционным делам Зардари и других партийных лидеров".
Асиф Али Зардари пользуется всеми президентскими полномочиями, которые Мушарраф значительно расширил во время своего правления и которые многие в Пакистане считают избыточными. Хотя новый президент часто говорил о том, что намерен реформировать структуру власти и вернуть часть полномочий (например, право распускать парламент) премьер-министру, он пока ничего для этого не сделал. Очевидно, что с возвращением Чаудхри реформы могут начаться и помимо желания Зардари.
На такое развитие событий и рассчитывает лидер оппозиции Наваз Шариф. Скорее всего, он будет добиваться смещения правительства Зардари, с которым у него существуют не только политические, но и этнические разногласия.
Наваз Шариф защищает интересы панджабцев — народности, которая населяет важнейшую провинцию Панджаб. Политическая элита из этой провинции — наиболее многочисленная и традиционно самая влиятельная. Однако после того как в декабре 2007 года была убита Беназир Бхутто, которая пользовалась огромной популярностью и влиянием, пакистанцы на парламентских выборах поддержали ее бывшего мужа, и партия Зардари получила 130 из 336 мест в нижней палате парламента, который позже избрал его президентом страны. Так к власти в Пакистане пришла синдхская элита, представляющая южную провинцию Синд.
Противостояние синдхов и панджабцев стало за последние десятилетия неотъемлемым элементом политической жизни Пакистана. Оно угасло только с приходом к власти Мушаррафа, который не принадлежит ни к одной из этих элит: он происходит из семьи беженцев из Индии, мухаджиров. Когда Шариф и Зардари объединили силы своих партий в парламенте ради того, чтобы подготовить процедуру импичмента Мушаррафа, он предпочел добровольно оставить свой пост. И вновь все вернулось на свои места: после непродолжительного примирения, Шариф и Зардари вернулись к ожесточенной политической борьбе друг с другом.
В прошлом месяце, к примеру, прежний состав Верховного суда запретил Навазу Шарифу и его брату Шахбазу занимать политические посты из-за обвинений в коррупции и превышении должностных полномочий. На место главного министра провинции Панджаб, которое занимал Шахбаз Шариф, сразу назначили представителя правящей партии. Наваз Шариф обвинял Зардари в давлении на судей, объясняя это отказом братьев принять условия договора, предложенного президентом. Зардари якобы обещал сохранить за братьями право на политическую деятельность, если они перестанут поддерживать Чаудхри. Отказавшись от этого предложения, Шариф сыграл ва-банк, решив во что бы то ни стало добиться возвращения Чаудхри, который наверняка окажет ему ответную поддержку в борьбе с Зардари.
Одержав ключевую победу, Шариф укрепил политическое влияние и фактически приобрел статус неформального лидера государства: именно с ним премьер-министр Юсуф Раза Гилани решил обсуждать план изменения президентских полномочий. Не исключено, что его поддержит и состоящее в основном из панджабцев военное руководство, которое сохраняет политическое влияние. Если это произойдет, президенту Зардари не на кого будет опереться, и его в лучшем случае ждет лишение части полномочий, а в худшем — потеря президентской должности.
Когда марш протеста двинулся на Исламабад, Наваз Шариф объявил это началом революции. И хотя пакистанские власти пошли на уступки, не похоже, чтобы она уже закончилась.