В конце апреля в киевском PinchukArtCentre откроется масштабная персональная выставка британского художника Дэмиена Херста. Чтобы считаться событием мирового масштаба, проекту "Реквием" вполне хватает статуса первой ретроспективы главной арт-звезды современности. Исключительной же ее делает мировая премьера 40 картин художника, который до сих пор был известен своими инсталляциями с тушами в формальдегиде и совершенно игнорировал живопись. О предстоящей выставке Дэмиена Херста генеральный директор PinchukArtCentre Экхард Шнайдер рассказал корреспонденту Ъ МАРИИ ХАЛИЗЕВОЙ.
— Кто был инициатором проекта и как долго он готовился?— Это была идея Виктора Пинчука, которую поддержал Дэмиен Херст. Потом к проекту подключился я, а в целом на подготовку ушло полгода. Главный художник современности, мощная молодая арт-институция и стремительно развивающийся восточноевропейский мегаполис — это, согласитесь, замечательная комбинация и определенный вызов для всех трех сторон. Вообще, по-моему, это один из главных выставочных проектов последних десятилетий для всего мира.
— Почему Херст выставляет свои премьерные работы в Киеве, который, прямо скажем, не является центром арт-мира?
— Я думаю, для этого есть две причины. Во-первых, близкие отношения с Виктором Пинчуком, с которым у них общая страсть — искусство. Во-вторых, Дэмиен всегда ищет места, где его работы будут правильно приняты публикой. Потому что всякое место имеет свои традиции, которые иногда становятся камнем преткновения для художника. В особенности это касается Западной Европы, где contemporary art очень много, так что зритель перестал воспринимать его как некое эмоциональное переживание и приглашение к коммуникации.
— Дэмиену Херсту сейчас всего 43 года. Не рано ли пока устраивать большую ретроспективу?
— Ему было 25 лет, когда он сделал свою первую акулу,— обычно в таком возрасте художники еще учатся. Так что мы говорим о более чем 20 годах работы. Кроме того, "Реквием" ознаменует новый этап в его творчестве: вместо концепций, которые воплощали в жизнь ассистенты его студии, появилась живопись, где есть только он сам и холст. И страх, который испытывает всякий художник, находясь на пороге чего-то нового,— страх оказаться непонятым.
— Не кажется ли вам, что мир устал от Херста, которого давно уже стало слишком много?
— Это нормальная ситуация. Надувается огромный пузырь, который в конце концов лопается — и все возвращается к сути, к вопросу о том, способны ли работы художника стать глубоким личным переживанием для каждого, говорят ли они что-то важное о нашем времени и переживут ли его. Думаю, Херст — один из тех нескольких современных художников, которые останутся в истории. И новейшие работы станут поводом для нового витка дискуссий о сути его творчества.
— Можно ли сказать, что обращение к живописи — это попытка найти выход из творческого кризиса?
— Думаю, по поводу кризиса вы правы. Но это не значит, что он объявит ложным и бессмысленным все, что делал до сих пор. Потому что его идеи остались прежними, изменился только способ их донесения до публики: даже с кистью в руках он остается Дэмиеном Херстом.
— Во многих своих работах он затрагивает религиозные темы. Не опасаетесь ли вы протестов верующих и церкви?
— Его работы ни в коем случае не являются оскорбительными для верующих. Он говорит не о религии, а о человеческом существовании вообще и о нашем отношении к жизни и смерти. Херст не делает чего-то ради скандала, но те, кому хочется поскандалить, все равно поскандалят.
— Откуда взяты работы, которые войдут в ретроспективу?— Все они из частных коллекций (некоторые едут из США), а живопись — собственность художника. Всего будет представлено более сотни работ на всех четырех этажах арт-центра и в дополнительном пространстве для двух акул во внутреннем дворе "Арена-Сити". В экспозиции будет много очень больших работ — одна только "А Thousand Years" займет полкомнаты. Некоторые инсталляции побывали в лондонской студии, где их проверяли на сохранность и чинили, так что пятимесячную выставку в Киеве они выстоят.
— А бриллиантовый череп везете?— Нет, сейчас он гастролирует по музеям. И я бы не сказал, что эта работа как-то относится к творчеству Дэмиена Херста — скорее, это объект в себе.
— Почему у выставки такое мрачное название?— Оно подчеркивает возвышенный баланс между жизнью и смертью и в духе барочной традиции напоминает о близости этих явлений. Кроме того, эта ретроспектива этапная, потому что покажет, как один Дэмиен Херст умер, а другой родился.