Выставка архив
В выставочном зале Федеральных архивов открылась выставка "Полтавская виктория 27 июня 1709 года". Она открывает торжества, посвященные 300-летию знаменитого сражения. Выставку подготовил Российский государственный архив древних актов вместе с другими государственными архивными собраниями и центральными музеями (Исторический музей, Музеи Кремля, ГМИИ имени Пушкина). Архивные раритеты 300-летней давности рассматривал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Выставка, как и следовало ожидать, начинает ab ovo: не с весны или зимы 1709 года, а с года 1697-го, когда случилось невиданное еще в отечественной истории событие. Русский царь отправился в путешествие по Западной Европе, да еще инкогнито, в составе дипломатической миссии, окрещенной "великим посольством". Всем известен главным образом один эпизод этого турне — пребывание Петра в Голландии, и на выставке он освещен: есть написанные по-голландски сертификаты, подтверждающие, что самодержец всероссийский и Александр Данилович Меншиков с успехом прошли обучение на судоверфи. Но помимо желания посмотреть на европейское житье-бытье у Петра была на уме и геополитика. Он хотел сколотить альянс против Турции; европейские правительства реагировали вяло, а Пруссия (точнее, тогда еще курфюршество Бранденбургское) и Саксония, объединенная тогда с Польшей под короной Августа Сильного, предложили дружить против Швеции. С некоторой неохотой Петр согласился. После этого и началась Северная война, которой мы обязаны и попаданием России в сверхдержавы, и Петербургом, и, разумеется, полтавской победой.
Но выставка построена прежде всего на архивном материале, и сами по себе батальные обстоятельства утра 27 июня в ее масштабе занимают довольно скромное место. Да она, пожалуй, и не совсем об этих обстоятельствах. Огромный корпус уникальных документов (реляции, бесконечные списки и реестры, доклады, секретные донесения, дипломатическая переписка, царские манифесты, свидетельства о жизни шведских пленных в России) фактологией, естественно, переполнен, но вряд ли средний посетитель выставки с ходу одолеет даже аккуратный писарский почерк начала XVIII века. Документы на выставке — предметы не столько для чтения, сколько для созерцания, почти так же, как выставленное рядом оружие, личные вещи Петра I или произведения искусства: живописные портреты царя и его сподвижников, гравюры и медали, посвященные главным викториям Северной войны. Иные парадные пергаменты (жалованная грамота на поместья Ивану Мазепе, грамота Карла XII с ратификацией Кардисского мира, грамота английской королевы Анны с поздравлениями по поводу Полтавы) и вовсе предназначены скорее для любования: в содержании нет ровно ничего неожиданного, но непрактичную изысканность художественного оформления можно смаковать часами.
Отчасти это выставка про самого Петра, и в этом смысле она оставляет впечатления далеко не проходные. Уж все, казалось бы, знаешь про царя-реформатора, но все равно берет оторопь при виде жутких каракулей его почерка. Или при виде тех документов, где самодержец с оттенком почти что юродства выступает под личиной скромного Петра Михайлова: вот царь Петр Алексеевич (следует полный титул) по всей форме выписывает подорожную грамоту самому себе — едущему с великим посольством Петру Михайлову; вот Петр Михайлов смиренно благодарит "князя-кесаря" Федора Ромодановского за присвоение ему очередного воинского звания.
Однако это еще и рассказ о том, как полтавская победа прививала в России вкус к торжествам на европейский манер, как она стала поводом для барочных триумфальных феерий, объединявших и парадный церемониал, и церковную обрядовую торжественность, и архитектуру, и живопись, и театр, и риторику, и эмблематику, и поэзию, и пиротехнику, наконец. И это тоже фактор вхождения России в европейский мир, на свой лад не менее важный, чем бритье бород. Соответствующий раздел выставки радует взгляд изображениями триумфальных ворот (эмблемы, латинские девизы, ордер, статуи — все как у больших) и изощренных фейерверков, изданиями "хвалебных стихов", пышных рацей, аллегорической театральной пьесы в честь все той же виктории и титульным листом с изумительным заголовком "Политиколепная Апофеосис достохвалныя храбрости всероссийскаго Геркулеса". Это пылкое освоение европейской "науки ликовать" выглядит столь трогательным, что в сравнении кажутся сухими и казенными даже роскошные юбилейные празднества 1909 года, выставкой также освещенные. Ну что ж, посмотрим, какая "политиколепная Апофеосис" ждет нас в июне: интриги хоть отбавляй, если учитывать, что "прегордое королевство Свейское" нынче относится к полтавским событиям довольно бесстрастно, а вот насчет государства, владеющего нынче городом Полтавой, страстей хватило бы не на одну барочную драму.