М.: Вагриус, 2009
Про современную латышскую прозу мы знаем так же ничтожно мало, как и про казахскую, эстонскую или армянскую. И ко всем к ним относимся не без легкого имперского предубеждения, и, возможно, без достаточного интереса. А ведь это безумно любопытный процесс — много маленьких литератур в поисках себя. Кто пишет, о чем? К кому эта литература обращена, какие вопросы решает? Вот выходит антология современной латышской прозы. Что мы можем из нее, например, узнать про Латвию? Удивительная вещь — ничего. Ничего про Латвию в этой антологии нет. Ощущение Латвии есть в фрагменте романа Роальда Добровенского "Райнис и его братья" про поэта Яна Райниса, латышского переводчика Фауста. Но оказывается, что роман написан по-русски и писатель — русский по происхождению. Есть здесь и отрывок из романа Агате Несауле "Женщина в янтаре", жуткое повествование о Второй мировой, о латышских женщинах, которых освобождают из немецкого плена русские солдаты и которым непонятно, где проложена линия фронта, где свои, где чужие. Есть сказки, истории про викингов, женские рассказы. Фрагмент романа про Виктора Цоя, фрагмент романа про женщину, у которой умерла мать, фрагмент романа про мужчину, который вернулся из Греции "на смердящие бомжами улицы Пардаугавы" и обнаружил, что его жена умерла от передоза. Возможно, только потому, что здесь так много фрагментов, кажется, что у этой прозы есть интонация, специальная латышская медлительность речи, но нет общего содержания, общей темы. А если какая тема и намечается, то это ощущение потерянности, неприкаянности, поиска собственного места. Название сборника подобрано даже чересчур удачно: здесь есть много того, чем можно любоваться, как застывшей в янтаре диковиной, но почти ничего, что можно присмотреть и примерить на себя.