Архитектура конкурс
В Санкт-Петербурге открылась архитектурно-градостроительная выставка проектов квартала "Набережная Европы" на месте промзоны рядом с Петропавловской крепостью и стрелкой Васильевского острова. Намерение ВТБ восполнить чудом сохранившийся "пробел" в панораме центральных набережных Невы выглядит почти вызывающе на фоне падения рынка недвижимости и невоплощенных итогов предыдущих международных конкурсов. Комментирует АННА Ъ-ПУШКАРСКАЯ.
Международный конкурс на право сформировать никогда не существовавшую на Петроградской стороне между Биржевым и Тучковым мостами набережную Европы был объявлен 10 ноября, когда масштаб кризиса еще не выглядел столь угрожающе. Однако представители ВТБ, ранее обещавшие к 2016 году вложить до $2,5 млрд в преобразование прибрежной промзоны РНЦ "Прикладная химия" (площадь 9,9 га), заявили, что не отказываются от своих планов. Они рассчитывают 10 марта выбрать победителя, заключив с ним контракт на эскизное проектирование нового квартала, где должен появиться элитный жилой комплекс и пятизвездный отель с видами на стрелку Васильевского острова, Эрмитаж и Петропавловку, а также расположенные в глубине Дворец танца Бориса Эйфмана (строится по указу Владимира Путина) и торгово-офисный центр. Управляет проектом ЗАО "ВТБ-Девелопмент" во главе с сыном петербургского губернатора Сергеем Матвиенко.
Свои архитектурно-градостроительные концепции в зале инвестиционных проектов горадминистрации представили три западных и два петербургских архитектурных бюро. По условиям конкурса все участники должны были встроить спроектированный ими квартал в макет окружающей его исторической застройки, заранее изготовленный заказчиком. Однако британец Дэвид Чипперфильд, в отличие от конкурентов, отказался воспользоваться этим шаблоном, в итоге его макет застрял где-то между Лейпцигом и Франкфуртом, не поместившись в самолет. На достигших Петербурга планшетах господина Чипперфильда набережная Европы предстает "по-японски" изысканной минималистской системой пространств с каскадом из трех площадей, от узкого прямоугольника в глубине квартала через центральную площадь у Дворца танца к спускающемуся к Неве променаду. Эта выходящая на набережную площадь рифмуется с соседними прямоугольными зданиями с плоскими крышами, отличающимися друг от друга размером и проработкой фасадов. Устремленность к воде подчеркивают и расширяющиеся в сторону набережной длинные трапеции улиц.
По контрасту с минимализмом господина Чипперфильда в проекте петербургской "Студии-44" Никиты Явейна на набережной Европы сконцентрирована городская ткань "трех Петербургов" — морской столицы, города классических ансамблей и вольницы застроенной доходными домами Петроградской стороны. Господин Явейн оказался единственным участником конкурса, который не отверг идею одобренного заказчиком, но раскритикованного градостроительным советом предварительного мастер-плана Юрия Земцова и Михаила Кондиайна, предлагавших застроить набережную Европы веером развернутых к воде "пальцев" зданий, что обеспечивало бы максимальное количество видовых квартир. В русле этой концепции Никита Явейн спроектировал вытянутые перпендикулярно к набережной дома с курдонерами, висячими садами и собственными гаванями, напоминающими о Петровской эпохе. В планировке гостиничного комплекса отражаются и знаменитое петровское "трехлучие", и парафраз на россиевские улицы. Внутренняя часть квартала с Дворцом танцев отдает дань средневековым городам Европы — с миниатюрными площадями, аркадами и фонтанами. Высота театра не превышает 35 м (на 5 м ниже разрешенной), поскольку он "утоплен" на 2 м ниже уровня земли, как и вся спускающаяся к воде территория (на случай наводнений предусмотрены специальные шлюзы).
В свою очередь, петербуржцы Евгений Герасимов и его постоянный партнер Сергей Чобан (чья мастерская находится в Берлине) совершенно иначе переосмысливают первоисточник исторического Петербурга, предлагая построить на набережной Европы неоклассический ансамбль. По словам господина Герасимова, набережные в Петербурге всегда украшали дворцы, построенные разными архитекторами и выходившие длинными фасадами к реке. Чтобы обеспечить заданные заказчиком условия максимального количества видовых квартир, господа Герасимов и Чобан предлагают не зацикливаться на набережной, а создать парадный фасад и по другую сторону от нее по аналогии с Зимним дворцом. Не случайно центральная площадь, обрамляющая дугой яйцевидный Дворец танца (напоминающий здания Невской ратуши, спроектированные теми же авторами), почти копирует Дворцовую, если бы не использованная для "арки Главного штаба" модернистски прозрачная конструкция.
В отличие от петербургских авторов швейцарец Марио Ботта, знаменитый земляк Доменико Трезини, остался верен не Петербургу (где он более десяти лет безуспешно пытался что-нибудь построить, участвуя почти во всех международных конкурсах), а собственному узнаваемому стилю. Он спроектировал по соседству с Петропавловской крепостью систему "пчелиных сот", образованных линзовидными треугольными зданиями с закругленными фасадами набережной, радиальными улицами, расходящимися из одинаковых круглых площадей.
Наиболее невнятно выглядит проект лауреата Притцкеровской премии Хосе Рафаэля Монео из Мадрида. Этот архитектор понял свою задачу в основном как градостроительную, сформировав несколько крупных блоков зданий с чрезвычайно узкими улицами. Самый заметный объект — Дворец танца, по форме напоминающий полбуханки хлеба. Впрочем, представители ВТБ собираются объявить отдельный конкурс на Дворец танца, обещая, что его участники не будут связаны вариантом, предложенным победителем нынешнего конкурса.