Премия литература
Премия Солженицына за 2009 год посмертно присуждена писателю Виктору Астафьеву как "писателю мирового масштаба, бесстрашному солдату литературы, искавшему свет и добро в изувеченных судьбах природы и человека", гласит распространенный жюри премии пресс-релиз. Впервые премию вручают не просто посмертно, но спустя восемь лет после смерти автора.
Стоит присмотреться, кому раньше доставалась премия Солженицына, которую в этом году вручают в двенадцатый раз. В 2008 году — прозаику Борису Екимову за то, что он "новый деревенщик" и "нравственник". В 2004-м — Евгению Миронову и Владимиру Бортко за сериал "Идиот". В 2000-м — Валентину Распутину, в 2001-м — Константину Воробьеву и Евгению Носову. Ее лауреатами становились люди если не литературно, то идейно близкие самому Солженицыну, который, не участвуя в решении жюри, всегда визировал окончательный выбор (и успел сделать это в случае нынешней премии — перед собственной кончиной) . В уставе премии написано, что ею награждаются писатели, "чье творчество обладает высокими художественными достоинствами". В 2000 году в проникновенной речи на вручении премии Распутину Солженицын сетовал, что больше половины писателей, которых принято называть "деревенщиками", а правильнее было бы называть "нравственниками", "мы уже схоронили безвременно". "Но часть их еще жива и ждет нашей благодарной признательности",— сказал он.
Про Астафьева, умершего в 2001 году, а свой последний роман "Так хочется жить" опубликовавшего в 1995-м, никак нельзя сказать, что он не дождался общественного признания при жизни. Лауреат двух Государственных премий и одной Пушкинской, прозаик, нашедший себе место и в деревенской, и в военной прозе, государством и читателем в равной степени обласканный и сохранивший при этой обласканности свою полную независимость. Астафьев — тот самый писатель, для которого Солженицын придумал слово "нравственник". Писал не про деревню или войну, а про человека. Свой лучший роман — "Прокляты и убиты" — опубликовал уже после развала СССР, в 1992-1994 годах: это история войны, главным героем которой становится могучий и добродушный старообрядец Коля Рындин. Все умирали, а дух народа жил.
Величину астафьевской фигуры не требуется доказывать никакой премией. И понятно, что таким решением жюри просто хотело сказать всей русской литературе что-то не очень приятное — вроде как искали фигуру нужной величины среди живых и не нашли. Все какие-то недомерки, не "мирового масштаба" писатели. Логичным завершением этой двенадцатилетней эпопеи было бы в следующем году дать премию самому Александру Солженицыну — посмертно и больше никогда никому не давать. Потому гигантов, соответствующих ее требованиям, пожалуй, и правда больше не осталось.