Многие уволенные менеджеры сегодня начинают подумывать о собственном деле как о единственном способе прокормить семью. Скорее всего, закладывая квартиры и машины, они начнут бизнес с точно такими же безработными друзьями. Грядет эра нетворкинга в действии, а не в "Одноклассниках". Проблема в том, что большинство новичков-бизнесменов проиграют. Я сам два раза пытался начать свой бизнес — и терпел неудачи. Но какими разными они остались в памяти!
Вы знаете, что такое телекс? Это допотопный гибрид пишущей машинки и ICQ: бьешь по клавишам, а из аппарата выползет лист с красными и черными буквами. Твои реплики черные, собеседника — красные. Отчетливо помню лето 1981 года, когда, обливаясь потом, в бешенстве колотил по клавиатуре телекса в темной комнатке на окраине Либревиля, столицы Габона. Мой ресторан в Дублине двигался к банкротству, сжигая накопления, сделанные за шесть лет трудов в Citibank. Больше всего меня бесило спокойствие красных буковок, приходивших от друга-партнера, который мог и дальше жить на богатое наследство.
С Эндрю, ирландцем-протестантом, я познакомился в Эдинбурге в 1978-м. Потом наши пути разошлись, я отправился в Кению развивать местную сеть Citibank. И тут приятель напомнил о себе идеей ресторана в Дублине. Я быстро ответил: "Ты в Дублине, я в Кении. Ну и хрен с ним, стартуем!" Кухня нашего заведения напоминала рестораны Аркадия Новикова, какими они могли бы быть в каменном веке. Блюда всех народов мира, без попытки сделать реальный фьюжн. Приятель управлял бизнесом спустя рукава, а ирландцы не ломились в заведение англичанина и протестанта. В итоге в память врезался только проклятый телекс.
Когда я наблюдал из Африки за тем, как утекают в канаву деньги, то познакомился с модным лондонским фотографом. Его звали Дэвид. Мой дом в столице Кении Найроби был роскошным — большой, с чудесным садом и жирафами, которых бывшие хозяева 15 лет приучали завтракать вместе с людьми. Дэвид сделал немало смешных фото меня и жирафов.
В 2000 году, когда я ушел из Citibank и переживал развод, Дэвид как настоящий друг пришел на помощь. Я жил на чердаке в его деревенском доме в пригороде Манчестера, читал "Гарри Поттера", поглощал пиццу и чувствовал себя настоящим тинейджером. А еще я пялился на моделей, которых снимал Дэвид, и просчитывал расходы на логистику в только что созданной нами компании "Маленькое черное платье". Тогда начиналась эра доткомов, и мы решили торговать платьями а-ля Коко Шанель по интернету. С грехом пополам сбагрили 500, 20 остались на руках — я их дарил подружкам. Но ни разу не пожалел о затее. Я помню, как мы каждое утро ехали с Дэвидом в манчестерский офис, слушали музыку, обсуждали новости. Как-то после трудного дня мы зашли в сельский паб. Каждый посетитель приходил со своим инструментом. Они играли фолк на гитарах, дудках, скрипках. В окна глядел чудесный деревенский закат.
Я вижу в будущем немало депрессивных предпринимательских историй. Жаль. Стоит помнить не потерянные суммы и не взаимные обвинения, что красным и черным рисует телекс. А полноту и свежесть общения с людьми, с которыми с утра до вечера захвачен общей идеей.