Вчера после митинга против коммерческой застройки ЦДХ (см. вчерашний "Ъ") в фойе Третьяковской галереи на Крымском Валу состоялись публичные слушания, которые завершились поздно вечером. План-проект, подготовленный столичным Институтом генплана по поручению правительства, пришли обсудить жители района Якиманка, люди, работающие на его территории, и правообладатели земельных участков. Эмоции выступавших контролировали сотрудники милиции и комиссия во главе с префектом Центрального округа Алексеем Александровым, который заверил, что все мнения непременно будут учтены и внесены в протокол.
Публичные слушания, предусмотренные Градостроительным кодексом Москвы и считающиеся "новым шагом в демократии", завершают "общественную" составляющую утверждения проекта сноса ЦДХ. Первой его частью стала выставка в фойе Третьяковки. В течение двух недель все желающие могли рассмотреть схему, были обозначены места для Третьяковской галереи и ЦДХ, примыкающие к Садовому кольцу, а в глубине, на месте нынешней постройки, расположена та самая "инвестиционная составляющая проекта" высотой 17 этажей. Принимались во внимание только пожелания жителей района Якиманка и работающих здесь, а также правообладателей земельных участков. К публичным слушаниям именных бланков с заполненной графой "предложения, замечания по обсуждаемому проекту" набралось 2 тыс. Один из жителей района сказал корреспонденту "Ъ", что верит в силу общественного мнения, в своем бланке он написал: "Не может идти речи о сносе ЦДХ, пока нам не станет понятно, что за здание общественного значения предполагается построить на его месте. Похоже, нам предлагают заняться обсуждением кустов и дорожек и тем самым тихо согласиться с дележом территории ЦДХ".
Убедить собравшихся в благих намерениях властей взялся главный архитектор Москвы Александр Кузьмин. За два с половиной часа, которые длились слушания, он неоднократно, словно заклинание, повторял одну и ту же мысль: "главная наша задача — это получение отдельного здания для Третьяковки", "у государства нет на это денег, а у инвесторов есть", "офисов, жилых домов и торговых центров здесь не будет". Более аккуратно господин Кузьмин высказывался о перспективах: "На месте ЦДХ возможна гостиница" — и тут же оговаривался, мол, такого инвестора еще поискать надо, который за гостиницу два музея выстроит. И совсем вскользь оговорился, что это могут быть и апартаменты, но без права прописки, а комплекс если и предполагается, то не "развлекательный", а "познавательный". "Мы очень аккуратно подбирали слова",— признался господин Кузьмин.
Зал слов не подбирал. На докладчика посыпались предложения разного толка. От более или менее конструктивных — оставить здание ЦДХ Третьяковке, отреставрировать его или построить, наконец, новый музей на Кадашевской набережной рядом с главным зданием Третьяковки — до откровенно романтических — изгнать мэра Лужкова и посадить на территории ЦДХ вишневый сад, который подарит стране новых Чеховых. В конце первого часа активисты зарядили первое скандирование: "Долой проект!" Префект Центрального округа Алексей Александров со снисходительной скукой взывал к гражданским чувствам: "Вы знаете, чем отличается демократия от демагогии? Мне стыдно читать вам наставления!"
Совсем плохо с демократией в зале стало после выступления Масута Фаткулина, председателя Международной конфедерации союзов художников, которой принадлежит 40% здания (остальные 60% закреплены за Третьяковкой). "Мы инициировали планы реконструкции. Мы хотим новое отдельное здание!" — кричал он, пытаясь перекричать возбужденную общественность. Про новую постройку начал говорить и директор Третьяковки Валентин Родионов, однако его мечты о новом "символе России" тоже потонули в криках "Долой! Позор!".
Господам Фаткулину и Родионову не могли простить перемены позиции. Еще два месяца назад в Общественной палате господин Фаткулин и заместитель господина Родионова Ирина Лебедева негодовали по поводу проекта (см. "Ъ" от 18 декабря). Но сейчас они, похоже, склонны подчиниться. Властям осталось только договориться с жителями района Якиманка или хотя бы внести их мнения в протокол.