Сама манера постановки и разрешения проблемы с силовыми министрами, как минимум, не исключает гипотезу, согласно которой процесс постепенного перетекания власти от президента к премьеру дошел до той критической точки, когда передаче подлежит самый главный атрибут власти — "отряды вооруженных людей". В случае относительно безболезненного завершения этого процесса президентура Ельцина может плавно перейти в регентство Черномырдина.
Затяжка с кадровыми вопросами
Разбирательство с силовиками — дело по определению непростое, а в слабом государстве — непростое вдвойне. Но протяжность нынешнего разбирательства явно переходит все пределы. Если рассматривать проблему силовиков в традиционном контексте "власть (т. е. президентско-правительственные структуры) — общество (т. е. пресса, Дума, лидеры народного мнения)", тогда ситуация малопонятна. Коль скоро принципиальное решение о нахождении козлов отпущения за буденновский кризис принято, нет никакой надобности тянуть с кадровыми перестановками. Намеченные к закланию — все равно уже в политическом смысле не жильцы, главная пропагандистская ценность ритуального жертвоприношения — в его стремительности и неотвратимости. К тому же общественность (равно и правая, и левая), гневно обличая Грачева, Ерина и Степашина, не могла сказать решительно ничего вразумительного о том, кем их следует заменить — при такой зацикленности общества исключительно на идее возмездия власть получала свободу рук в новых кадровых назначениях — и естественно же было бы ею поскорее воспользоваться, пока общественность не проснулась. Вместо того в невразумительное состояние впала сама верховная власть, как будто решившая жить впредь вовсе без обер-чекиста и полицмейстера — и это при том, что пойти навстречу чаяниям общественности, конечно, хорошо, но в нынешних кризисных условиях иметь правильно возглавленные силовые структуры — тоже неплохо.
Описывая ситуацию с силовиками, наблюдатели не видят иного объяснения, как то, что президент углубился в решение многофакторной задачи подбора новых министров, рассчитывая эффектным и неожиданным решением кадровой проблемы зараз убить весьма большое количество зайцев. Обзоры пестрят ключевым словом — "выбор президента". Таким образом, предполагается, что в данном случае Конституция 1993 г., отдающая силовые ведомства в безраздельный откуп президенту, будет соблюдена со всей надлежащей точностью. Премьер же остается вне поля зрения, как если бы вакансии в силовых министерствах его вовсе и не касались.
О компетенции премьер-министра
Неявно предполагается, что черномырдинская компетенция остается в рамках прежней горемыкинско-косыгинско-рыжковско-гайдаровской модели: из классических министерств в руках премьера (и то лишь частично) находится один Минфин, вся же прочая классика находится в руках царя-генсека-президента. Суть модели — в тандеме "державный вождь — крепкий хозяйственник". Однако всеобщее признание возрастающей роли премьера в российской политике означает, что ряд функций державного вождя уже перешел к крепкому хозяйственнику. В таком разе трудно ожидать, что функции передаются, а кадровые прерогативы — нет. Куда логичнее предположить, что затянувшаяся заминка с силовиками объясняется внутренним утрясением вопроса с функциями и прерогативами.
Функции (оперативное руководство кризисом с заложниками, непосредственное курирование переговоров с чеченцами, лидерство в общеначальственной партии "Наш дом --- Россия") суть фактическое положение дел. Прерогативы — подтверждение фактического status quo на уровне писаного или (что более естественно для динамичной фазы властного перераспределения) обычного права.
Исторические примеры разрешения спора о компетенции
Теоретически говоря, возможно и приведение функций в соответствие с формально весьма скромным объемом прерогатив — "был ты веник грязный, им ты вновь стань". Объектом таких атак может быть временщик типа Сперанского или Бурбулиса, раздувание державных функций которого есть плод скорее временного попустительства, нежели капитального перераспределения полномочий, а сама атака является превентивной акцией, имеющей целью не допустить превращение чисто верхушечной роли в реальное верховенство. По степени своей укорененности в элите Черномырдин — никак не Бурбулис, так что этот сценарий вряд ли реален. Бывает, конечно, что номинальная власть атакует и крепкого хозяйственника, узурпировавшего державную роль. В 1664 году молодой Людовик XIV пожизненно заточил в крепость Пиньероль реального хозяина Франции, суперинтенданта финансов Никола Фуке, в ходе революции Мэйдзи (1868 г.) номинальный император-микадо лишил власти правившую три века кряду династию хозяйственников-сегунов, наконец, летом 1985 г. крепкий хозяйственник, предсовмина Николай Тихонов говорил Горбачеву: "Молод ты еще, Миша, избивать партийные кадры", — после чего и сам немедленно подвергся избиению по состоянию здоровья.
Варианты разрешения нынешнего спора о компетенции
Однако во всех таких случаях молодая поднимающаяся власть свергает старую, разложившуюся — между тем сопоставление социальных опор президентской администрации (в той ее части, которая могла бы желать низвержения Черномырдина) и правительственных структур — прямо противоположное. Поэтому более вероятным является дальнейший переход полномочий в руки уже и так фактически правящего страной премьера-регента. Тогда проблема с силовиками могла бы заключаться в подборе новых фигур на прежней основе личной преданности — но уже не президенту, а премьеру. Деликатность задачи логично объясняет заминку.
Косвенные доказательства
Эта же деликатность весьма затрудняет непосредственную верификацию гипотезы, но определенные косвенные свидетельства тому есть. Еще два месяца назад премьер без лишнего шума ввел при себе должность военного консультанта, назначив на нее не сработавшегося с Грачевым бывшего замминистра обороны генерал-полковника Миронова — шаг, явно направленный на привлечение под свои знамена "генеральской оппозиции" и в перспективе — самой армии. Другой мелкий штрих — отстранение (по представлению правительства) Натальи Полежаевой от должности главного редактора официозной "Российской газеты". Суть дела, возможно, не столько в подвергавшемся массе нареканий стиле "РГ", сколько в том, что, будучи формально правительственным официозом, "РГ" в своих наиболее ярких и запоминающихся публикациях ("Падает снег" etc.) выступала в качестве откровенного орудия части президентской администрации, группирующейся вокруг ГУОП и ген. Коржакова. Речь вряд ли идет о том, что Черномырдин, в отличие от Коржакова, горячо любил Лужкова и Гусинского, но еще менее он мог любить такое положение дел, при котором формально правительственный рупор самовластно используется кремлевскими структурами для разыгрывания своих комбинаций. Нынешний казус с "РГ" ложится в схему сведения воедино функций и прерогатив. Рупор — тоже прерогатива.
Исторические примеры перехода власти к хозяйственнику
Версия о грядущей (и частично уже пришедшей) эпохе Регентства банальна до невозможности — вплоть до того, что вместо королей вырождающейся династии Меровингов в VII-VIII вв. Францией правили родоначальники будущих Каролингов, т. наз. "майордомы", что в переводе со старофранцузского буквально означает "крепкий хозяйственник" (см. одну из публикаций в журнале "Домовой" о том, как новым русским полезно завести себе мажордома). Тем более изобилует мажордомами европейская история XX века — достаточно напомнить, что все время с 1922 по 1943 год Муссолини был дуче, а итальянский король — королем: покорение Эфиопии шло под девизом "In nome di re". Но даже если откинуть такие, не вполне лестные аналогии (хотя и относящиеся к типологически близким переходным обществам), то есть и аналогии менее скандальные. Вполне горячие апологеты нынешней государственной конструкции не устают сравнивать ее с деголлевской Пятой Республикой, которую так роднит с российской Третьей Республикой 1993 г. и сама функция "республиканского монарха", т. е. президента, и нарочито невразумительное разграничение ролей президента и премьера. При том, что полномочия президента вполне необъятны, нельзя сказать, что зато полномочия премьера крайне скромны — в зависимости от реального баланса сил и даже просто психофизического состояния сказанных должностных лиц они могут чрезвычайно колебаться от состояния полной подчиненности (премьер Дебре при раннем де Голле, через голову которого деятельный генерал регулировал цены на молоко) до почти президентской кондиции (премьер Помпиду при позднем де Голле, органично перешедший из премьеров в президенты в 1969 году, после отставки генерала). Голлистский режим продемонстрировал, что премьер-министр может служить республиканскому монарху в очень широком диапазоне должностей — "слуга--дофин--регент", логично допустить, что и русский голлизм в принципе допускает не меньшее многообразие, прочее же зависит от конкретных обстоятельств.
Медлительность Черномырдина и ее преимущества
Вероятно, недостаточное осмысление перспектив и конкретных политических механизмов черномырдинского регентства связано с особенностями кунктаторской тактики премьера. Пребывай глава правительства в состоянии неуклонного напора на слабеющего президента, конфликтность ситуации, несомненно, привлекла бы к себе живое внимание аналитиков. Однако Черномырдин-кунктатор предпочитает много более умеренную тактику, приращивая властные функции не посредством откровенного давления, а принимая их как бы поневоле в период очередной бездеятельности президента (август-сентябрь 1994 г. с Берлином и Шэнноном, январь 1995 г. с боями за Грозный, июнь 1995 г. с Буденновском и Галифаксом). График приращения похож не на восходящую кривую, а на лесенку. Вертикальная часть ступеньки приходится на очередной кризис, когда всем не до административных тонкостей, и нужен хоть кто-то в руководстве, кто взял бы на себя ответственность. На спокойные же периоды приходится горизонтальная часть ступеньки, когда вроде бы ничего не происходит и ни о каком приращении речи нет — до следующего кризиса, разумеется.
Проницательность честолюбивых врагов Черномырдина
Единственными деятельными аналитиками тут оказываются представители оппозиции: Зюганов и Явлинский оттого утратили интерес к импичменту президента, все силы направив на то, чтобы свалить премьера, ибо поняли: удаление одного лишь Ельцина никак не создает потребного вакуума власти, ибо в этом случае эшелонированный антинародный режим автоматически возглавляется регентом, свалить которого будет потруднее. Если верно, что ненависть делает проницательным, новая тактика коммунистов и "Яблока" — лучшее доказательство того, что регентство на пороге.
-------------------------------------------------------
29 июня
Распространяются и опровергаются противоречивые слухи касательно заявлений об отставках. Максимальный список якобы подавших в отставку в ходе заседания Совета Безопасности включает самого секретаря СБ Олега Лобова, миннаца Николая Егорова, "троих сильных" — Грачева, Ерина и Степашина, ставропольского губернатора Евгения Кузнецова и почему-то и. о. Генпрокурора Алексея Ильюшенко.
На 30 июня неофициально анонсируется телевыступление президента РФ по итогам заседания СБ.
30 июня
Президент РФ "в принципе одобрил справедливость оценок", которые дали себе руководители силовых ведомств на заседании СБ.
Премьер-министр одобрил эти оценки безоговорочно: "Подав в четверг просьбы об отставке, руководители силовых ведомств приняли абсолютно правильное решение".
На 30 июня неофициально анонсируется отмена телевыступления президента РФ по итогам заседания СБ.
Пресс-служба президента РФ сообщает, что Ельцин "принял отдельные решения по каждому из руководителей, заявивших о своей отставке, и глава государства не исключает, что в ближайшие дни могут быть освобождены от занимаемых должностей и назначены руководители также и некоторых других государственных органов".
Лидер ДПР Сергей Глазьев отмечает, что "невозможно комментировать заявление, в котором не содержится абсолютно никакой информации".
Президент РФ подписывает указы, освобождающие от должностей вице-премьера Николая Егорова, министра внутренних дел Виктора Ерина, директора ФСБ Сергея Степашина и главу администрации Ставрополья Евгения Кузнецова. Аналогичные просьбы министра обороны Павла Грачева и секретаря СБ Олега Лобова остаются без последствий.
Главный редактор "Российской газеты" Наталья Полежаева объявляет коллективу о своем уходе.
3 июля
Главный редактор "Российской газеты" Наталья Полежаева объявляет коллективу о своей решимости "продолжить борьбу".
Ерин прощается с личным составом МВД и призывает "обеспечить стабильную работу органов внутренних дел".
И. о. министра ВД по должности становится первый замминистра Евгений Абрамов. Второй из двух первых замов, начальник ГУОПА Михаил Егоров совершает рабочую поездку по России.
Степашин прощается с личным составом ФСБ и призывает чекистов к активной работе.
И. о. директора ФСБ по должности становится первый замдиректора генерал-полковник Анатолий Сафонов.
Министр обороны Павел Грачев сообщает прессе, что "в многочисленных телеграммах на имя президента, премьер-министра и председателей палат парламента из воинских частей военнослужащие высказали пожелание в этот сложный момент не трогать армию". "Уважение к военным в обществе есть, и это чувство нужно поддерживать и развивать", — указывает министр.
Премьер-министр РФ сообщает, что "не готов ответить на вопрос о том, кто сменит Николая Егорова". У премьера также нет конкретных кандидатур на должности министра внутренних дел и директора ФСБ.
Грачев выступает перед офицерами и сообщает, что в июне ВС получили лишь 40% средств, определенных бюджетом: "Остается одна надежда на верховного главнокомандующего — президента Бориса Ельцина, за помощью к которому вынужден обратиться".
Из администрации президента исходят слухи о назначении председателя Совета Федерации Владимира Шумейко директором ФСБ.
4 июля
Начальник Центра общественных связей ФСБ Александр Михайлов отмечает: "Сегодня трудно представить себе все последствия того, что премьер-министр России ведет прямые переговоры с террористом".
Шумейко опровергает слухи о своем назначении директором ФСБ.
Редактор "РГ" Наталья Полежаева уволена.
5 июля
В Кремле премьер и президент обсуждают кадровые вопросы. По сообщению президентской пресс-службы, с учетом данного обмена мнениями в ближайшее время президент произведет ряд новых кадровых назначений.
Первый заместитель миннаца Вячеслав Михайлов назначен миннацем.
Ерин назначен первым заместителем директора Службы внешней разведки России.
6 июля
Анатолий Куликов, командующий войсками МВД, назначен министром внутренних дел.
Ряд информационных агентств сообщает о назначении на должность директора ФСБ Михаила Барсукова, начальника Главного управления охраны президента РФ.
--------------------------------------------------------
МАКСИМ СОКОЛОВ