Известность пришла к канадскому певцу Гару в конце 1990-х после роли Квазимодо в мюзикле "Нотр-Дам-де-Пари". На руку Гару сыграло то, что до России волна популярности "Нотр-Дама" докатилась лишь году к 2002-му. Ко времени своего первого приезда в Москву певец уже успел выпустить несколько громких синглов, включая песню "Sous le Vent", исполненную дуэтом с Селин Дион, и даже записать два альбома. Для сравнения: во Франции и в родной Канаде работу самостоятельного поп-исполнителя Гару приходилось начинать в буквальном смысле с нуля. Пока его случайно не обнаружил создатель "Нотр-Дама" Люк Пламондон, Гару, известный тогда под своим настоящим именем Пьер Гаран, занимался в основном тем, что поигрывал американские блюзовые стандарты в провинциальных квебекских барах.
Вскоре стало очевидно, что Пламондон не прогадал. Главный международный хит мюзикла песня "Belle" провела во французских чартах больше года (33 недели на первом месте), став самой популярной во Франции песней второй половины XX века. И вот тут Гару не упустил момент — записал диск "Seul", который стал трижды платиновым в Канаде, а во Франции получил статус бриллиантового. По мере того как росла популярность мюзикла, диск одну за другой покорял европейские страны.
Сейчас на счету Гару три франкоязычных диска и один англоязычный, с ним певец и приезжает в Москву. Песни для альбома писали крупнейшие европейские поп-звезды, например Роб Томас и Энрике Иглесиас.
"Наркотики" в клубе Gogol'
Музыку группы "Наркотики" принято называть русским нью-рейвом — этакая смесь электро-попа, хип-хопа и диско, веселая, бездумная и бодрая. Придумывают и играют ее двое нахальных молодых людей с Дальнего Востока Женя Горбунов и Андрей Касай. То, что получается в итоге, с первого раза покоряет абсолютно хулиганским напором, остроумием и готовностью шутить на любую тему — себе и публике на потеху.
И к собственной музыке, и к шоу-бизнесу вообще "Наркотики" относятся с очаровательной смесью лени и цинизма: вот, дескать, наши творения, пишем что хотим и когда доходят руки, а если кто не понимает — сами дураки. Вся соль, однако, в том, что все очень даже поняли. Более того, их песни про олимпийки Puma, рейвы, жвачку "Бумер" и Иосифа Кобзона стали настоящими танцевальными гимнами целевой аудитории — выросшей молодежи 1990-х. Ничего более понятного этой возрастной группе до сих пор не предлагалось. Но главное, вслед за успехом в кругу единомышленников к "Наркотикам" начинают проявлять интерес консервативные музыкальные структуры.
На примере "Наркотиков" заметен отрадный тренд: молодые исполнители, приехавшие в Москву бог знает откуда, сумели привлечь внимание к себе и собственной музыке, игнорируя специфику отечественной музыкальной индустрии. "Наркотики" все сделали сами — сами себя придумали, нашли способ о себе заявить и собрать преданную аудиторию. Самостоятельно пробившись с собственным материалом, ни с кем не консультируясь ни по каким вопросам, ребята утерли нос продюсерам, и не сегодня завтра именно за такие группы крупные лейблы будут драться не на жизнь, а на смерть.