Выставка современное искусство
В Московском музее современного искусства (ММСИ) на Петровке открылась выставка "От штудии к арт-объекту": к собственному десятилетию музей попытался выстроить свою экспозицию по тематическому принципу. Что это за принцип, так и не поняла АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
ММСИ, как известно, детище президента Российской академии художеств Зураба Церетели, и на всем облике музея изначально лежал несмываемый отпечаток творческой личности его создателя, несовместимый с понятием "современное искусство". Лежал буквально: к реконструированному казаковскому особняку купца Губина на Петровке, который мэрия Москвы выделила под ММСИ, со всех сторон, как плесень, приросли скульптуры и рельефы президента РАХ, а основу музея составило церетелиевское собрание первого русского авангарда, не пользующееся особым уважением в музейном мире.
Однако за десять лет ММСИ обзавелся вполне приличной коллекцией второго и третьего авангарда — от Оскара Рабина до Олега Кулика, организовал ряд достойных выставок в филиале в Ермолаевском и на других площадках. Казалось бы, настала пора взяться и за главное здание на Петровке, вытряхнуть из него весь хлам и сделать приличную экспозицию, чтобы наконец заслужить право называться музеем современного искусства. Выставка с премудрым названием "От штудии к арт-объекту" и дизайном архитектурного бюро Бориса Бернаскони, судя по всему, и стала попыткой такой перестройки.
Ответ на вопрос, что такое "штудия", можно найти в первом же зале. "Штудиями" оказались академические этюды обнаженной натуры и картины, где эта натура перерабатывается в разных прометеев, аполлонов и гиацинтов. В основном это работы классиков XIX века, привезенные из петербургского Музея Академии художеств, но попадаются и рисунки наших современников из архива Суриковского института: натурщики, рисованные будущим концептуалистом Эриком Булатовым, висят рядом с натурщиками, рисованными соцреалистом-маньеристом Дмитрием Жилинским. И это, наверное, должно убедить зрителя в том, что современное искусство выросло из незыблемого академического принципа: от штудирования натуры идти к философическим абстракциям. Каковыми, видимо, и являются "арт-объекты", выставленные в остальных залах.
Поначалу все они располагаются как бы по жанровому принципу, хотя неожиданности — в смысле широкой трактовки понятия "жанр" — подстерегают посетителя на каждом шагу. В разделе натюрмортов, например, можно встретить и кинетический объект Вячеслава Колейчука с крутящимся на вертушке стаканом, и пошлейшую инсталляцию Бориса Мессерера "Реквием по Веничке Ерофееву" с торчащими из водочных бутылок церковными свечками. А в разделе автопортретов — фотографию знаменитого перформанса Анатолия Осмоловского, взгромоздившегося на плечо Маяковскому с Триумфальной площади. Потом жанры кончаются, зато начинаются сложные темы: "Классика", "Геометрия формы", "Механизмы движения", "Упражнения языка". Обнаружить здесь какую-нибудь логику и вовсе не представляется возможным. Если "Он" Натальи Турновой, изваянный из шлангов, проводов, лампочек и плееров, орущих что-то из репертуара Rammstein,— это "портрет", то почему же зверские рожи "Семьи" Олега Целкова — это "геометрия формы"? Почему вертящийся стакан Вячеслава Колейчука — "натюрморт", а не "механизмы движения"? И в чем, собственно, заключаются "упражнения языка" в картине-комиксе Константина Звездочетова "Запорожцы пишут письмо"? Это запорожцы упражняются в языке народной дипломатии или Звездочетов — в языке комикса?
Вообще-то словечками "классика" и "геометрия формы" обычно пестрят пресс-релизы салонных галерей. В новой экспозиции ММСИ произведения современных художников и правда щедро разбавлены махровым салоном. Тут и становится ясно, что же такое "арт-объект" в понимании ММСИ. Ведь просто "объект", "инсталляция" или "перформанс" — это вполне законные, имеющие свою историю и свой язык описания формы современного искусства. Другой язык, в котором слово "автопортрет" применительно к акциям Осмоловского не употребляется. Но в ММСИ этим формам, похоже, еще не до конца доверяют и для пущей убедительности добавляют к ним приставку "арт". Хотя выставленная здесь салонная дрянь гораздо больше заслуживает названия "арт-картин" и "арт-статуй". Так вот ММСИ только тогда станет полноценным музеем современного искусства, когда сможет отделить объекты, скульптуру, живопись и инсталляции от всевозможного "арта".