Премьера кино
Эпическая мелодрама База Лурмана "Австралия" открывает патриотический этап в творчестве режиссера — фильм выполнен в жанре "песни о родине", точнее даже не песни, а грандиозной симфонии-оратории. А оратория, как известно, отличается от оперы, в постановке которых тоже поднаторел Баз Лурман, отсутствием сценического действия. ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА тщетно ждала два с половиной часа, что "Австралия" все-таки превратится в оперу, хотя бы мыльную.
Главными героями "Австралии" являются женщина, мужчина и ребенок (Николь Кидман, Хью Джекман и Брендан Уолтерс — все урожденные австралийцы). Ребенок, правда, не их общий, а такой символический собирательный образ всех лишенных детства австралийских ребятишек, которых колонизаторские власти вплоть до 1970-х годов отбирали у неокультуренных родителей и выращивали централизованно, прививая им христианство. Большую часть фильма мальчику удается скрываться от христианской педагогики, которой он предпочитает занятия туземной магией с дедушкой-шаманом. Кроме постоянной угрозы быть отправленным в приют, ребенка гнетут проблемы с расовой идентификацией: будучи рожден от разноцветных родителей, он несколько раз повторяет фразу: "Я не белый, я не черный, я кремовый" — в том печальном смысле, что ни среди белых, ни среди черных ему нет места.
Светлым пятном в жизни австралийского полукровки становится появление английской леди (Николь Кидман), которая приезжает в Австралию с полным чемоданом трусов, коллекцией зонтиков и бриджей для верховой езды, чтобы унаследовать ранчо, доставшееся ей от австралийского мужа, убитого недоброжелателями. Добрая тетя цацкается с маленьким аборигеном, читает ему "Волшебника страны Оз" и уверяет, что с ней он в безопасности. Это, однако, несколько опрометчивое обещание, поскольку героиня и за собственную безопасность не может поручиться: пока над Европой сгущаются тучи предстоящей Второй мировой, над зонтиком английской аристократки, оказавшейся в стране неотесанных мужланов, тоже собирается гроза — убийцы ее мужа вынашивают планы оттяпать у нее недвижимость и изрядное поголовье скота. Но, к счастью, есть в Австралии и настоящие ковбои в лице героя Хью Джекмана, которого англичанка нанимает водителем и погонщиком.
Скотоводческая тематика очень быстро начинает преобладать в "Австралии" над проблемами колонизации и расовых противоречий и заслоняет собой даже любовную линию — как идеологически, так и визуально. В фильме доминирует желтовато-песчаный колорит, из-за того что в кадре стоит столбом пыль из-под копыт огромного стада коров, которое героиня и ее проводник 70% экранного времени гоняют по степи. В каком-то смысле можно, наверное, считать "Австралию" научно-популярным фильмом об истоках мясной промышленности на континенте, и одной из кульминационных становится сцена, когда измученная беготней австралийская говядина чуть не сваливается с обрыва в океан.
По обилию жанровых штампов, использованных в "Австралии", где есть элементы и вестерна, и комедии, и мелодрамы, англоязычная пресса сравнивает эпос База Лурмана с бескрайним шведским столом, на котором чего только не понаставлено — и суточные щи, и заветревшиеся салатики, и позапрошлогодние стратегические консервы,— и кроме "Волшебника страны Оз" припоминает, к слову, еще и "Унесенных ветром". Действительно, "Австралия" предоставляет необозримый, как сам пятый континент, простор для ассоциаций не всегда возвышенного толка. Несмотря на то что Баз Лурман вырос в Австралии и мог бы, наверное, показать в таком масштабном фильме много необычной фактуры, суть его фильма сводится к остросюжетному рассказу подвыпившей донны Розы Д`Альвадорец о Бразилии, в которой она никогда не была: "О, Бразилия, это такая страна! Там столько диких обезьян! Они как прыгнут!" — и от замены обезьян на кенгуру, равно как и от добавления многочисленных буренок, особой художественной и познавательной ценности "Австралия" не приобретает.