Самопровозглашенному государству в Косово исполнился один год. Это дает повод поразмыслить о последствиях казуса, который приключился на Балканах, а потом повторился в Закавказье.
Главный вопрос в том, кто новое государство признает. Ведь как субъект международного права оно существует постольку, поскольку его признают другие государства. Однако сколько государств должны признать новое государство, чтобы оно состоялось, не юридически, а фактически — никто не знает.
Если новое государство признает только его покровитель, получится не государство, а клиент. Даже если покровителей, как нянек у ребенка, много, тоже может получиться клиент, да еще без глаза. Мораль: чтобы реально состояться, новое государство должно быть жизнеспособным. Независимость Косово признало немало стран, но говорить о нем как о состоявшемся государстве не приходится. Зато независимость Тайваня не признает почти никто, но сам Тайвань не перестает от этого быть жизнеспособным образованием государственного типа. Попробуйте оценить жизнеспособность Абхазии и Южной Осетии. И сразу увидите, что они с Косово "играют в одной лиге", причем далеко не высшей.
Если же говорить о покровителях новых государств на Балканах и в Закавказье, то по большому счету ни один из них не оказался в выигрыше. "Купили" себе кучу забот, и только. Другое дело, что в случае с Косово проигрыш разделили между собой все его покровители. В то время как в случае с Абхазией и Южной Осетией все досталось одной России.
Покровители Косово доказали, что готовы при необходимости признать его независимость, вопреки мнению "материнского" государства. Россия, сурово осудив страны, признавшие Косово, вскоре последовала их примеру, признав Абхазию и Южную Осетию. Кто, кому и что именно доказал — вопрос риторический.
Больше всего в этой истории жалко народы Сербии и Грузии. Им выпало жить с обидой на окружающий мир. А обида неважный помощник в созидательной работе. Зато прекрасный материал для политиканов. Впечатление таково, что Сербия пока справляется с ударом судьбы лучше, чем Грузия. Может быть, потому, что в перспективе у нее интеграция в Европу. Ради этого стоит смирить гордыню и набраться терпения. Грузии куда сложнее: возвращение в СНГ вряд ли выглядит привлекательно, а членство в НАТО лишь усугубит проблему.
В любом случае ясно, что и Сербии, и Грузии сегодня, как никогда, важно сосредоточиться на задачах экономического развития. Вернуть утерянные земли силой нельзя. Побудить их жителей задуматься о добровольном возвращении, став для них привлекательной моделью, трудно, но можно. Другое дело, что когда, хочется надеяться, и Сербия, и Грузия превратятся в подлинно процветающие и стабильные государства, они, возможно, обретут и новый взгляд на постигшую их утрату.