50 лет назад, в 1959 году, хитроумный Анастас Микоян единственный раз за всю свою долгую политическую карьеру провалил порученную ему миссию — в ходе заокеанского визита он не смог договориться об оживлении советско-американской торговли. Как выяснил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, одной из главных причин неудачи стало давнее и упорное уклонение СССР от выплаты долгов США.
"Мне пока отпущено 50 000 000 долларов"
Перед любыми межгосударственными встречами на высшем уровне МИД СССР, а вслед за ним и вся советская печать любили рассуждать об издавна сложившейся, а потому прочной основе взаимоотношений между странами. Перед визитами советских руководителей в Париж обычно говорили, что Россию и Францию всегда связывала взаимная тяга культур. Немцев и русских объединяла долгая и непростая история мира и войн. Если же визит намечался за океан, то, как правило, вспоминали о сходстве русского и американского характеров. О непростой кредитной истории советско-американских отношений предпочитали не упоминать.
Острая нужда в американских кредитах возникла после начала Первой мировой войны, когда оказалось, что отечественная промышленность не способна в полной мере выполнять заказы на оружие, боеприпасы, а также транспорт, без которого была невозможна доставка всего необходимого на германский фронт. Заводы и фабрики в союзных Англии и Франции работали на свои армии и за русские заказы брались без большой охоты. Конечно, винтовки, порох и паровозы можно было заказать в не вступившей в войну нейтральной Америке. Однако сразу же возникала серьезная проблема: у российского императорского правительства недоставало средств на оплату контрактов с американскими компаниями, а правительство Соединенных Штатов, не желая ссориться с Германией, отказалось гарантировать оплату русских заказов.
Выход из сложной ситуации нашли американские банкиры. Они предложили российскому правительству небольшие краткосрочные кредиты — правда, по относительно высокой ставке, дополненной комиссионными, и с оплатой постоянно дорожавшим золотом. Первые займы в $5-7 млн Россия своевременно возвратила, так что вскоре она стала получать и более крупные суммы — $25 млн. Однако по-настоящему солидные кредиты стали доступны после того, как в начале 1917 года Соединенные Штаты вступили в войну и конгресс выделил $3 млрд на помощь союзным Америке государствам.
В отношении России в Вашингтоне наблюдалась некоторая растерянность. Американцы приветствовали свержение русской монархии и переход страны к демократической форме правления. Но при этом их не могли не беспокоить слухи о желании некоторых русских политиков заключить с Германией сепаратный мир и выйти из войны. Так что при первом распределении средств России досталось только $100 млн. Однако затем последовали новые транши. Русский посол в Вашингтоне Борис Бахметьев сообщал в Петроград в октябре 1917 года:
"На текущие потребности и заказы в октябре мне пока отпущено 50 000 000 долларов, причем я из тактических соображений заявил правительству, что принимая эту сумму как кредит на текущие потребности, я даже не намерен официально извещать об этом свое правительство, потому считаю настоятельно необходимым в ближайшее время обеспечить значительно большую сумму, особенно в связи с необходимостью покрытия значительных заказов на кожу, сапоги и земледельческие машины".
Менее чем через месяц к власти в России пришли большевики, которые вскоре объявили об отказе от выплаты прежних долгов. Мало того, в 1918 году они национализировали почти все принадлежавшие американцам русские предприятия и изъяли собственность и средства у успешно оперировавших в России американских страховых компаний. После этого любые попытки официальных контактов с американским правительством неизменно наталкивались на вопрос: когда будет возвращена американская собственность? После укрепления власти большевиков американские официальные лица начали настаивать на компенсации своим соотечественникам всех убытков, понесенных ими из-за произвола советской власти.
Проблема заключалась в том, что реконструировать советскую промышленность без американской помощи было весьма затруднительно. Но выплата компенсации американцам вызвала бы волну исков от бывших собственников из других стран. В договоре с Германией, например, прямо говорилось, что немецкие промышленники не будут заявлять претензии на возврат дореволюционной собственности, только если советская сторона не станет возвращать собственность бывшим владельцам из других стран. Не менее важным вопросом было и юридическое признание СССР Соединенными Штатами. Но и тут все неизменно упиралось в проблему долгов и компенсаций.
Выход из ситуации нашел в начале 1930-х годов хитроумный нарком Анастас Микоян. Он предложил договариваться о заказах на оборудование и техническую помощь в индустриализации СССР с самыми крупными американскими корпорациями. Во время Великой депрессии они остро нуждались в заказах и поэтому охотнее прислушивались к представителям Москвы. Былые потери этих фирм Микоян предложил компенсировать с помощью простой схемы: техника закупалась у фирм в кредит, по которому выплачивались проценты выше рыночного уровня. Так что никаких претензий ни немцы, ни французы предъявить не могли. И в результате, не возвращая всех долгов, СССР удалось получить оборудование и технологии и, используя влияние партнеров по бизнесу, приблизить установление дипломатических отношений СССР и США.
У схемы, правда, был существенный недостаток: обойденные фирмы и банки, а вслед за ними и те американские предприниматели, которые никогда не имели дела с Россией, в дальнейшем крайне неохотно предоставляли кредиты советским организациям.
"Общий резервуар, общая война"
Перелом в отношении к Советскому Союзу и вопросе о предоставлении ему кредитов произошел после нападения на СССР Германии. В 1942 году Советский Союз вслед за другими участниками антигитлеровской коалиции включили в программу ленд-лиза, суть которой бывший советский посол в Вашингтоне Николай Новиков объяснял так:
"Лаконичный термин "ленд-лиз" в переводе с английского означает "заем-аренда". В принятом Конгрессом США в 1941 году законе о ленд-лизе говорилось о предоставлении Соединенными Штатами взаймы или в аренду вооружения, боеприпасов, стратегического сырья, продовольствия и других материальных ресурсов странам, участвовавшим в войне против гитлеровской агрессии. В соглашениях США с этими странами предусматривалось, что материальные ресурсы, уничтоженные, утраченные или использованные во время войны, оплате не подлежат. Те же, что останутся после войны и могут быть использованы для гражданских нужд, должны быть оплачены полностью или частично в порядке долгосрочного кредита, с учетом взаимных интересов сторон. Подобное же соглашение — Соглашение о принципах, применяемых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии — было заключено между США и СССР 11 июня 1942 года. Мотивы, побудившие США заключить это соглашение, выражены в нем следующим образом: "...Президент Соединенных Штатов Америки решил, в развитие Акта Конгресса от 11 марта 1941 года, что оборона Союза Советских Социалистических Республик против агрессии жизненно важна для обороны Соединенных Штатов Америки"".
Между союзниками постоянно возникали споры и трения о поставках в рамках ленд-лиза, которые чаще всего помогал разрешить госсекретарь США Эдуард Стеттиниус, руководивший ленд-лизовской программой. Советские представители хотели получить для нужд фронта и страны как можно больше новейшей техники и товаров наилучшего качества, причем в максимально возможных объемах. Американцы, в свою очередь, исходили из своих возможностей, потребностей других союзников и нежелания передавать СССР стратегические вооружения. К примеру, советская сторона неоднократно запрашивала у партнеров дальние бомбардировщики, но так их и не получила. Однако то, о чем союзникам удавалось договориться, доставлялось в необходимых количествах. Так, Соединенные Штаты передали СССР более 500 судов и кораблей, в числе которых были крайне необходимые советскому флоту фрегаты, торпедные катера, морские охотники и ледоколы. Союзники поставили в СССР более 13 тыс. самолетов и без малого 20 тыс. единиц бронетехники. Американские автомобили составляли треть автопарка Красной армии. Кроме того, в рамках ленд-лиза СССР получил огромное количество сырья, продуктов, горючего и даже семь нефтеперерабатывающих заводов.
2 сентября 1945 года война закончилась, пришло время подсчетов и расчетов, и сразу же начались проблемы. По советской оценке, за время войны и сразу после ее окончания СССР получил товаров и услуг на $10 066 млн, а по американской — на $11 054 млн. Разница возникла из-за того, что американцы оценивали переданные ими торговые суда в $157 млн, а советские представители — в $108 млн. Кроме того, американцы включили в итоговую сумму свои расходы на организацию и проведение поставок, которые они разделили пропорционально между всеми партнерами по ленд-лизу. Оплачивать разницу не требовалось, американцы даже не настаивали на обязательной оплате всех оставшихся после войны товаров и оружия. Все неиспользованное можно было отправить обратно в Штаты — произвести обратный ленд-лиз. Но сначала союзников попросили провести инвентаризацию и решить, что они хотят сделать с остатками.
В Москве на предложение согласились, но попросили предварительно решить вопрос о том, что делать с заказанным СССР в рамках ленд-лиза, произведенным, но еще недоставленным оборудованием. В октябре 1945 года стороны договорились, что послевоенные поставки будут произведены в кредит, который СССР предоставят на льготных условиях — под 2,375% годовых. Но вопрос о ленд-лизовских остатках повис в воздухе, хотя их размеры были уже давно определены.
"Остатки ленд-лизовских товаров,— говорилось в отправленной в ЦК справке Внешторга,— оказавшиеся не использованными в СССР на 2 сентября 1945 г. (день окончания войны с Японией), оцениваются нами в 2855 млн долл., в том числе предметы гражданских поставок — на сумму 1279 млн долл. И предметы военных поставок — на сумму 1576 млн долларов".
Возвращать продовольствие, одежду и медикаменты стоимостью более миллиарда долларов разрушенная войной страна не могла. Оплачивать тоже. Да и для армии значительные запасы техники, оружия и боеприпасов были отнюдь не лишними. Поэтому в Москве решили напомнить американцам, кто нес на себе основную тяжесть войны, а кто отсиживался, не спеша открывать второй фронт в Европе. Кроме того, союзникам напомнили слова президента Рузвельта из послания конгрессу о ленд-лизе: "Поставки на основе этого закона — это не предоставление коммерческих займов другим странам. Они являются поставками материалов в общий резервуар, с помощью которого ведется общая война".
Американцы, правда, подобную логику понимать отказывались. Они считали, что существует подписанный договор, который обе стороны обязаны выполнять. И чтобы напомнить советским союзникам о принятых на себя обязательствах, приостановили отправку оборудования в рамках льготного кредитного договора 1945 года. В результате немалая часть техники оказалась некомплектной.
Но все еще можно было исправить. Экономическая ситуация в Соединенных Штатах оставляла желать лучшего, а запасов произведенных во время войны вооружений хватило бы не на одну армию. Так что многие партнеры по ленд-лизу, в первую очередь англичане, с успехом договаривались о продаже необходимых им остатков ленд-лизовской помощи на льготных условиях. Однако в Кремле предпочли не отвечать на запросы американцев и продолжали требовать возобновления послевоенных поставок по заключенному договору, грозя в ответ вычесть из суммы кредита потери, понесенные советскими предприятиями.
Американцы, в свою очередь, прекратили все разговоры о предоставлении СССР кредита в миллиард долларов для послевоенного восстановления.
"Единоборство с американскими заимодавцами"
В апреле 1947 года разрядить обстановку и закрыть вопрос ленд-лиза попытался прибывший в Москву госсекретарь США Джордж Маршалл. Во время встречи со Сталиным он говорил:
"США предоставили помощь Советскому Союзу по ленд-лизу на более благоприятных условиях, чем любому другому государству. США не претендуют на возвращение всех военных материалов, переданных Советскому Союзу. Но Правительство США вынуждено в силу существующего законодательства вести переговоры в отношении невоенных материалов, переданных по ленд-лизу, например о торговых кораблях. Когда торговые корабли были переданы Советскому Союзу, Советское Правительство было уведомлено о том, что после войны они должны быть возвращены. Например, после войны между США и Англией было заключено соглашение о передаче военных торговых кораблей Англии в порядке аренды, и по этому соглашению англичане с конца войны платят Правительству США 4 млн долларов в год. Правительство США приступило к переговорам по этому вопросу с правительствами всех стран, пользовавшихся ленд-лизом. Тот факт, что со стороны Советского Правительства не было ответа, затруднил отношения исполнительных органов Правительства США с Конгрессом, где, хотя большинство членов Конгресса настроены благожелательно, имеются такие представители, которые охотно спекулируют на этом. Этот и более мелкие вопросы в совокупности привели к неоправданной потере доброй воли в отношении СССР".
Ответ Сталина поразил гостя.
"Отталкиваясь от тезиса о союзнической солидарности,— вспоминал посол Новиков,— Сталин заговорил далее о том, что в послевоенные годы США предали ее забвению. Примеров этому немало. В частности, в вопросе о займе Советскому Союзу. Чем иначе объяснить, что американское правительство до сих пор воздерживается от предоставления давно обещанного займа в шесть миллиардов долларов? Слова Сталина о шести миллиардах долларов поразили меня — подобного обещания, насколько мне было известно, правительство США не давало... Уходя, я не заметил никаких признаков того, что до Сталина дошло, какой промах он допустил. Прощаясь со мной, он с дружелюбной иронией пожелал мне успеха "в единоборстве с американскими заимодавцами"... Я видел перед собою пожилого, очень пожилого усталого человека, который, видимо, с большой натугой несет на себе тяжкое бремя величайшей ответственности".
Сталин, правда, согласился начать переговоры о расчетах по ленд-лизу. Но, по существу, это была лишь новая возможность потянуть время. По американским расчетам, ленд-лизовских остатков в СССР на конец войны было на $2,6 млрд. И потому в мае 1947 года в качестве отправной точки для переговоров о выплате по долгам они предложили сумму вдвое меньшую — $1,3 млрд.
Четко сформулированный ответ советской стороны последовал в декабре 1947 года. За ленд-лизовские остатки СССР платить не собирался.
"Советская сторона считает,— говорилось в ноте,— что разгром общего врага был достигнут в значительной степени благодаря усилиям Советского Союза и что выгоды, полученные Соединенными Штатами Америки в результате военных усилий Советского Союза, неизмеримо превышают выгоду, полученную Советским Союзом в виде ленд-лизовских материалов".
СССР был намерен оплатить лишь полученные от США торговые суда и три ледокола, а также договориться с фирмами-поставщиками нефтеперерабатывающих заводов о компенсации за их услуги и патенты.
Американцы сочли советское предложение неудовлетворительным и оскорбительным и усилили давление на СССР. Условия для экспорта советских товаров за океан постоянно ухудшались, импорт американских товаров становился все более затруднительным. А еще через некоторое время Соединенные Штаты объявили, что торговые суда, подлежащие возвращению, будут задерживаться в их портах и портах дружественных им стран.
В июне 1948 года советское посольство в Вашингтоне направило госдепартаменту США новые предложения по урегулированию ленд-лизовских расчетов. Москва предложила $170 млн с рассрочкой платежей на полвека и выплатой на сумму долга 2% годовых. А три ледокола, которые очень хотели вернуть американцы и не хотела отдавать советская сторона, СССР предложил взять в долгосрочную аренду.
Американцы продолжали стоять на своем — $1,3 млрд и возврат судов и кораблей. В декабре 1948 года советские власти пошли на новые уступки.
"Советское Правительство,— говорилось в ноте посольства СССР,— имеет основание считать, что сумма в 170 миллионов долларов за ленд-лизовские предметы, поставленные Советскому Союзу и оставшиеся непотребленными ко времени окончания войны, является справедливым возмещением. Тем не менее Советское Правительство выражает готовность пойти на увеличение глобальной суммы до 200 миллионов долларов применительно к имеющимся прецедентам в урегулировании расчетов по ленд-лизу".
Вся первая половина следующего 1949 года прошла в долгих и безрезультатных спорах о военных кораблях и торговых судах. Некоторое их количество время от времени возвращалось американцам, но, по сути, переговорщики топтались на одном месте. В августе 1949 года американцы дрогнули и снизили свои требования до миллиарда долларов. В Москве снова взялись за расчеты, чтобы понять, до какой суммы можно приподнять свое предложение и как ее обосновать. За основу взяли английский прецедент.
"При урегулировании расчетов по ленд-лизу,— писал Сталину заместитель министра иностранных дел СССР Андрей Громыко,— Англия обязалась уплатить за остатки предметов гражданского характера на сумму по передаточной стоимости в 847 млн долларов 472 млн долларов, или 55,8% их стоимости. Если уплаченную англичанами сумму отнести к стоимости всех остатков в Англии, включая военные, то размер возмещения составит лишь 8,5%, а при отнесении этой суммы к общей стоимости всех поставок США Англии (21,5 млрд долларов за вычетом обратного ленд-лиза) размер возмещения составит всего лишь 2,19%... При оплате остатков гражданских товаров в СССР в размере 55,8% сумма компенсации составила бы 716 млн долларов, что является для нас явно неприемлемым".
По расчетам вторым и третьим способами получалось от $242 млн до $271 млн. Но с предложением новых, повышенных цифр в СССР решили не спешить и лишь подписали с американцами соглашение о возвращении трех ледоколов, хотя вернули лишь один. В 1950 году МИД предложил оставшиеся два ледокола, несмотря на соглашение, не возвращать. В записке Громыко в ЦК говорилось:
"По мнению МИД СССР, несмотря на принятое решение, в настоящей обстановке было бы нецелесообразным передавать ледоколы американцам. МИД считает, что правительству США следовало бы сообщить, что ледоколы еще не вышли из сплошных льдов на чистую воду вследствие повреждения у них гребных винтов и что пока не представляется возможным определить дату доставки ледоколов в Бремерхафен. В будущем, по мнению МИД, мы могли бы обосновать нашу позицию даже в том случае, если бы мы вообще решили не возвращать ледоколов американцам, увязав этот вопрос с тем экономическим ущербом, который причинен Советскому Союзу в результате американской интервенции в Корее (разрушение предприятий в Корее со смешанным владением, уничтожение самолета 4 сентября в районе Порт-Артурской военной базы, нанесение ущерба аэродромному имуществу при обстреле американскими самолетами аэродрома в районе Сухая Речка 7 октября и др.)".
Не менее тяжелые и изнурительные переговоры велись с фирмами-поставщиками нефтеперерабатывающих заводов. Им доказывали, что поставленное в СССР оборудование работало хуже заявленного и давало меньше продукции, а при морозах и вовсе останавливалось. Переговоры затягивались, а изнуренные американцы не догадывались, что у советских переговорщиков есть установленный ЦК лимит выплат для каждой фирмы, и они будут годами повторять одно и то же, но не прибавят ни цента. Постепенно одна за другой фирмы сдавались и соглашались взять что дают.
Соглашался на уступки и госдепартамент США. После того как в конце 1950 года СССР предложил $240 млн, американцы снизили сумму претензий до $800 млн и намекнули, что, если СССР существенно поднимет предлагаемую им сумму, можно будет прийти к компромиссу. Но в Москве, поразмыслив, решили предложить только $300 млн. Странная для стороннего наблюдателя позиция объяснялась тем, что у СССР были трудности с валютой, и вся долларовая наличность Госбанка СССР не превышала $35 млн.
После такого предложения Москвы переговоры, по сути, прекратились. На последних встречах в 1951 году американцы заявили: "Советское правительство затягивает урегулирование ленд-лизовских расчетов". США законодательно заморозили торговлю с СССР, сделав исключение лишь для наиболее редких и ценных сибирских мехов. На любой товар, вывозимый в СССР, требовалась специальная лицензия, получить которую было практически невозможно.
"Указанные мероприятия американских властей,— говорилось в справке Минвнешторга для ЦК КПСС,— повлекли за собой резкое сокращение советско-американской торговли. В 1951-1956 гг. импорт из США практически отсутствовал, а экспорт не превышал 106 млн рублей".
Микоян, отправленный в январе 1959 года за океан неофициально — в качестве гостя советского посла Меньшикова, встречался с давними партнерами, уговаривал торговать, намекал на кризис перепроизводства в США и готовность СССР покупать американские излишки. Все оказалось напрасным, вопрос возобновления торговли неизменно упирался в расчеты по ленд-лизу. Отправившийся в Штаты в том же году Хрущев пытался, как обычно, нахрапом добиться прощения ленд-лизовского долга, но возвратился ни с чем.
Лишь в 1972 году президент Никсон и Брежнев договорились о выплате $722 млн до 2001 года. Но получили Штаты лишь $48 млн. В следующем 1973 году была принята поправка Джексона-Вэника, которая снова затруднила советско-американскую торговлю, и СССР перестал платить. В 1990 году Горбачев и Буш-старший вновь достигли соглашения о выплатах, но тут исчез СССР. Однако ленд-лизовские деньги все же пришлось возвращать, хотя американцы и были вынуждены передоговариваться с новым российским руководством.
Теперь уже нет смысла гадать, что бы выиграл или проиграл СССР, согласись он тихо и своевременно расплатиться за ленд-лизовские остатки. Однако вряд ли стоит удивляться, когда партнеры из бывших советских республик ведут себя на переговорах не самым цивилизованным образом: такая уж у них скверная советская кредитная история.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАВЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ