Выставка современное искусство
В московской галерее "Риджина" открылась выставка "Разрушение молодит" парижских неоконцептуалистов из группы Claire Fontaine, которых прочат в будущие звезды французского искусства. Левыми идеями проникалась АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Над входом в галерею красуется неоновая надпись "Разрушение молодит" — произведение леворадикального искусства, формой отсылающее к классикам концептуализма Джозефу Кошуту и Брюсу Науману, большим любителями писать неоном разные премудрости или банальности, а содержанием — к классическому тексту марксиста Вальтера Беньямина "Деструктивный характер". Этот ницшеанско-футуристический гимн варварству как двигателю истории, написанный в 1931-м, одно время считали чуть ли не апологией фашизма, но Claire Fontaine, обычно ставящая под сомнение любые высказывания — в форме текстов или в форме картинок, лозунг "Разрушение молодит" понимает в троцкистско-анархистском духе — как оду перманентной революции.
Claire Fontaine обнаруживает революционные смыслы повсюду — например, в банальных картинках-инструкциях по пользованию игровыми автоматами, банкоматами и пожарными молотками. Переведенные в формат больших картин и собранные вместе они воспринимаются как инструкция по экспроприации мирового капитала. Тем более что рядом с картинами висят объекты серии "Passe-Partout" — связки отмычек, увешанные брелками и прочей туристическо-сувенирной мишурой. Покупая такой объект, коллекционер символическим образом превращается в вора — так Claire Fontaine изнутри борется с арт-рынком.
Она вообще против культа частной собственности: в ее манифестах всегда говорится, что все, кто принимал участие в создании выставки — от директора галереи до рабочего, развешивавшего такие "Passe-Partout", являются коллективным автором выставленных произведений. Впрочем, в Москве идею коллективизма восприняли чересчур буквально — пару брелков экспроприировали прямо на вернисаже.
Самой же яркой работой первой московской выставки Claire Fontaine стала "Amerika" — огромная надпись из дешевых мексиканских люминесцентных ламп, какими обычно освещают заводы, тюрьмы и больницы. Намекающая на одноименный роман Франца Кафки об эмигрантской участи, эта "Amerika" встречает зрителя холодным, режущим глаз сиянием — так и Новый Свет оборачивается для тысяч иммигрантов тем светом (хотя подобная игра слов в языках, на которых изъясняется Claire Fontaine, конечно, невозможна).
Языковые игры, похоже, самая сильная сторона творчества Claire Fontaine. Начать с ее собственного имени, которое для русского уха звучит волне пристойно — "Клер Фонтен", а французскому уху обрыдло со школьной парты, поскольку Claire Fontaine — это популярная во Франции марка школьных принадлежностей, "Чистый родник". Впрочем, для эстетского уха "Fontaine" звучит как священное заклинание, взывающее к духу отца современного искусства Марселя Дюшана, который выставил в галерее тот самый фонтан-писсуар. Во всяком случае, искусство концептуализма явно проистекает из дюшанова "Фонтана", так что это даже как-то несправедливо, что оно по преимуществу англоязычно. Возможно, Claire Fontaine, порожденная в 2004 году итало-английским дуэтом в составе философа Фульвии Карневале и художника Джеймса Торнхилла и, как настоящее дитя эпохи глобализма, рассылающая свои леворадикальные послания на всех европейских наречиях, когда-нибудь и возьмет реванш за французский художественный язык.