Правительство Хабаровского края закончило разработку Стратегии развития региона до 2025 года. По мнению губернатора ВИКТОРА ИШАЕВА, ее успешная реализация напрямую зависит от того, насколько экономически тесно будут увязаны между собой дальневосточные регионы. А также от того, насколько определенной и четкой будет помощь государства.
GUIDE: На протяжении многих лет дальневосточникам приходилось вести борьбу с правительственным чиновничеством за финансирование программ развития региона, за социальные преференции для населения. Изменилось ли что-то к лучшему?
ВИКТОР ИШАЕВ: Разработчики программ развития Дальнего Востока и Забайкалья, в числе которых был и я, пытались убедить правительство, что в жесткой конкурентной рыночной среде Дальний Восток не выживет, если его поставить в общий «калашный ряд» с другими регионами. Кажется, это прекрасно понимал и первый президент Борис Ельцин, придав единственной дальневосточной программе регионального развития статус президентской. Однако все названия, цифры и обоснования оказались пустым звуком при бесконтрольности ее выполнения. Не поверив ни ученым, ни «великим младо-экономистам» и даже своим избранникам в Госдуму, народ за липовые правительственные прожекты проголосовал, как видим, ногами — почти треть населения убыла за пределы Дальнего Востока. Хуже того — процесс продолжается. И только после многочисленных корректировок, пересмотров стратегии взаимодействия Центра с регионами, программа обрела реальные черты, наполнившись финансовым содержанием. И стала продуктивно работать только с 2006 года! Я бы подчеркнул, что дело тут не только в выделении государственных средств для регионов. Нужно было умело сохранить проектные институты, строительную индустрию и производственные мощности, кадры. Это далеко не у всех есть и сегодня. Посмотрите: когда деньги приходят, это ведь не значит, что завтра их все могут освоить. Если оценивать программу 2006 года, то на 13 субъектов (потом их стало меньше, когда объединились Камчатка с Корякским округом) выделялось очень мало. Из всей суммы программы, которая в России тогда составляла 16–17 млрд руб., как правило, 60–80% шло на Татарстан и Башкортостан. Остальные же субъекты федерации получали в пять-шесть раз меньше, чем две эти республики.
Начиная с 2007 года финансирование стало в корне иным. Только Хабаровский край получил из федеральных средств на осуществление своих программ сумму примерно в 5,2 млрд рублей. Ощущается разница? В 2008 году объем инвестиций без дорожного строительства и без строительства газопровода у нас составил примерно 14 млрд рублей, из которых 5 млрд — федеральные, остальные — это наши, хабаровские деньги.
G: Что уже удалось построить на эти средства?
В. И.: За последние годы удалось завершить строительство опорной сети газопровода. На открытии этого объекта спикер Госдумы Борис Грызлов подчеркнул: «Вот интересно: на Сахалине газа нет, а в Николаевск-на-Амуре и Хабаровск сахалинский газ пришел». У нас около полутора тысяч километров трубопроводных сетей: из них 500 было сооружено за годы советской власти, а 950 километров построено на собственные средства в бурное рыночное время. Если сопоставить с федеральными выделениями средств, то их насчитывается не больше 5–7%. Итак, опорная сеть у нас завершена, электростанции все без исключения работают на газе, в том числе и Николаевская, на которую мы, подумать только, каждый год завозили 150 тысяч тонн жидкого топлива! За год и два месяца хабаровчане протянули трубу. Сейчас есть определенная диверсификация: если будет трудно с жидким топливом, мы запустим газ. ТЭЦ-1 работает на газе и угле, ТЭЦ-2 — только на газе, ТЭЦ-3 — только на угле, но газ у нее тоже есть. Так была ликвидирована дефицитная проблема тепла и энергетики.
Чего мы еще добились? За эти годы построили 1800 километров дорог. Сейчас сказать жителям, что вот, мол, не было трассы в Комсомольск-на-Амуре, — не поверят. В дороги, в развязки Хабаровска мы вложили более 5 млрд руб. Все площади, парки, храмы — все построено и содержится только на собственные средства. Строим дорогу в Ванино — уже 346 километров, половина в асфальте. Планируем до 2013 года ее завершить. Трассу ведем под развитие мощного порта в 100 млн тонн перегруза, это будет самый крупный на Дальнем Востоке Ванинско-Совгаванский транспортный узел. ОАО РЖД будет строить новую ветку, потому как тот БАМ, который был, сегодняшний грузопоток не обеспечивает. Строим дорогу также в Николаевск. Развивается порт в Де-Кастри, американцы там построили нефтеналивной терминал на 12 млн тонн. «Роснефть» тоже построила нефтяной терминал и будет строить трубопровод из Комсомольска в Де-Кастри, чтобы туда подавать свою продукцию.
2008 год для нас поистине стал «социальным». Активно отработали на объектах здравоохранения. Например, перинатальный центр, построенный нами еще в 2001 году; недавно мы сдали там акушерский корпус — 17 тыс. кв. м стоимостью 1,3 млрд рублей. Из них 529 млн руб. федеральных денег — президентская поддержка по нацпроектам. Нам, откровенно говоря, грех жаловаться на верховные власти — от них получаем солидную поддержку. Сейчас, скажем, строится кардиологический, сердечно-сосудистый центр (3,5 млрд рублей — наши и федеральные деньги). Далее — прекрасный нейрохирургический комплекс площадью 16 тыс. кв. м, сделали отделение патологии сосудов. Все они имеют профессиональные связи с московскими институтами.
G: Как взаимосвязана экономика Хабаровского края с соседними регионами?
В. И.: Мы живем в едином экономическом пространстве. Оно называется Россия. То, что происходит негативного в России, к сожалению, проецируется на Дальний Восток. Но плюс еще с дальневосточным коэффициентом! Более сложно связаны экономически с центром — поставки составляют лишь 4%. Мы интегрировались прочно всем дальневосточным экономическим сообществом в ближайшие государства АТР. Но, к сожалению, в качестве сырьевого придатка. И вот той структурной перестройки, о которой мечтали и жаждали, экономически так и не произошло. Есть Стратегия развития края до 2025 года, по которой и сейчас трудимся. Но мы понимаем, что хабаровская земля — всего лишь маленькая единица в размере 1% от общей экономики страны, которая мало на что влияет.
Однако есть дальневосточные программы: Дальний Восток уже от уровня России составляет в пределах 4,6%. Чтобы человек здесь жил постоянно и закрепился, нужны приличная работа, достойная зарплата и возможность получения жилья за два-три года. Не будет этого — мы можем только лозунгами оклеить весь Дальний Восток, но они останутся лозунгами невостребованными. Поэтому дальневосточные губернаторы всегда консолидировано работали именно в этом направлении. Никогда не старались, чтобы одна территория выглядела лучше другой. Когда территории развиваются в комплексе, тогда проще жить и работать. Потому что в противном случае наступает диспропорция, и ты развиваться просто не сможешь.
G: Очевидно, взаимодействие регионов является своеобразной сердцевиной стратегии развития Дальнего Востока и Забайкалья, предлагая в ней два так называемых широтных экономических пояса. Что они из себя представляют?
В. И.: В разработке стратегии участвовал мощный коллектив крупных ученых, за плечами которых стояли целые институты, экономические школы; задача стояла одна — безальтернативная необходимость смены модели «освоения» Сибири, Дальнего Востока и Забайкалья. Ведущими компонентами этого процесса призваны были стать сбалансированные внутрирегиональные, общероссийские и международные интеграции, а также преодоление аномально высокой внутрирегиональной территориальной дифференциации.
Что мы предлагали, имея в виду северный и южный широтные экономические пояса? Это, по сути дела, новый подход как раз к размещению производительных сил в Сибири и на Дальнем Востоке. Северный широтный путь идет вдоль БАМа и выходит в порт Ванино. Южный — тянется вдоль Транссиба и выходит в порты Приморья. И на них нанизаны так называемые ТПК — территориально-производственные комплексы. Каждый из них имеет свое экономическое значение, и в то же время все они связаны едиными программами — не территориальными, а межтерриториальными. Программами, которые рассчитаны на развитие такого мощного субрегиона. Тогда они будут «крутиться» не в отдельности сами по себе, а в совокупности эффективно. Потому что нельзя развивать, не учитывая целые цепочки связей. К примеру, надо оживить в Хабаровском крае нефтеперерабатывающий завод. Тогда сразу встает вопрос: а с транспортом как? С транспортировкой сырья, а потом готовой продукции. Вот так же приходится поступать с добычей Ургальского угля, для которого в бухте Мучка строим терминал в порту Ванино. То же самое с глубокой переработкой лесопродукции. Надо, чтобы предприятия Якутии, железная дорога Хабаровского края, порты Приморья были друг с другом увязаны — без этого невозможно видеть в целостности всю программу. Вот почему я всегда говорю: нет программы развития Дальнего Востока отдельной, региональной — есть видение государством: как оно будет развивать Дальний Восток и Север страны? Надо четко сформировать: что государство хочет от Дальнего Востока? Как оно видит темпы развития? Пусть скажет — и мы будем работать.