Предисловие

Рассвет среды 12 сентября 2001 года стал началом первых суток мира, погрузившегося в безумие. Отныне ничто не будет таким, как прежде. Ранним утром того дня я, начиная работать после нескольких часов сна, шел к передней двери бронированного автомобиля Ford Expedition, поджидавшего меня для того, чтобы доставить на встречу с президентом США.

Внешняя охрана моего дома в мэрилендском предместье Вашингтона была ужесточена как никогда прежде. Прибыв в Белый дом, я увидел, что с головы до пят увешанные оружием сотрудники секретной службы расставлены через каждые несколько футов. Над головой были отчетливо видны истребители, патрулировавшие небо над столицей США. Не прошло и 24 часов с того момента, как Америка подверглась нападению внешнего врага, не имевшего государственности. В Нью-Йорке, в Пентагоне и на одном из полей в Пенсильвании погибли тысячи людей. Мы в ЦРУ имели веские основания полагать, что в последующие часы или дни могут случиться новые атаки и что события 11 сентября были всего лишь первыми залпами нападения на американский материк, нападения по нескольким направлениям.

Пока я шел под матерчатым навесом, ведшим к западному крылу Белого дома, то обдумывал все это. Тут я увидел Ричарда Перла, который выходил из здания, в которое я собирался войти. Перл был одним из крестных отцов неоконсервативного направления в политике и в то время возглавлял Совет министерства обороны — независимую консультативную группу при министре обороны. Мое знакомство с Перлом было, что называется, шапочным, мимолетным. Когда за ним закрылись двери Белого дома, мы встретились с Перлом взглядами и кивнули друг другу. Едва я подошел к дверям, как Перл повернулся ко мне и сказал: «Ираку придется заплатить за то, что случилось вчера. Ответственность за произошедшее лежит на иракцах».

Я был поражен, но ничего не сказал. 18 часами ранее я проверял списки пассажиров четырех захваченных самолетов. Результаты этой проверки определенно показывали, что организатором терактов была Аль-Каида. В течение последующих месяцев и лет мы будем тщательно изучать возможности сопричастности каких-либо государств к терактам 11 сентября. Однако и тогда, и впоследствии разведывательные данные не давали никаких доказательств причастности Ирака к этим терактам.

На устроенном секретной службой пункте проверки я оглянулся на Перла и подумал: «О чем это, черт возьми, он говорит?» Через мгновение мне пришла в голову другая мысль: «С кем Ричард Перл встречался в Белом доме столь ранним утром и именно сегодня?» На этот вопрос я так никогда и не получил ответа.

К лучшему или худшему, ставшие близнецами темы терроризма и Ирака определили содержание моей семилетней работы в качестве главы американской разведки. К моменту ухода с этого поста в июле 2004 года эти темы, кажется, затмили собой всю остальную работу, проделанную американской разведкой, и все прочие вопросы, с которыми мне пришлось столкнуться в течение пребывания на посту директора центральной разведки. Хотя в тот момент я не понимал значения краткой встречи с Ричардом Перлом, впоследствии я стал думать об этом моменте как о том миге, когда две главные темы моей профессиональной жизни впервые пересеклись.

Когда я, сын иммигрантов — выходцев из рабочего класса, рос в ньюйоркском районе Квинс, мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я окажусь в таком положении. Я стремился сделать карьеру правительственного служащего, но никогда даже на минуту не думал о жизни в тайном мире разведки. Однако каким-то образом, в результате ряда неожиданных крутых поворотов карьеры, я оказался в дебрях зазеркалья.

Карьера разведчика в равной мере захватывает и разочаровывает, ибо, по определению, разведка имеет дело с неясным, неизвестным и нарочно сокрытым. То, что так старательно скрывают враги США, старательно раскрывают люди, работающие в американской разведке. На протяжении всей моей работы в этой должности, следуя моральному духу разведки, я старался держаться скромно, так, чтобы на фоне общественности меня особенно не было видно или слышно.

Когда я покинул правительство, я почувствовал необходимость взять тайм-аут, чтобы подумать перед тем, как написать или сказать что-либо. Воспользовавшись преимуществами свободного времени и взгляда со стороны, я пришел к убеждению, что обязан поделиться с общественностью кое-чем из того, что мне довелось узнать за годы, проведенные на посту руководителя американской разведки. Я считаю, что должен моей семье, должен моим бывшим коллегам, должен истории — должен рассказать то, что я могу рассказать о событиях, свидетелем которых я стал.

Эти мемуары основаны на моих воспоминаниях о бурном периоде жизни Америки. Подобные начинания не приводят к абсолютной объективности, но мои воспоминания настолько честны и неприкрашены, насколько я смог это сделать. В период моего пребывания на должности директора Национального разведывательного сообщества произошло много событий, которыми я горжусь, и больше чем достаточно событий, которые мне хотелось бы переделать. Там, где я или возглавляемая мною организация совершили ошибки, я рассказываю о совершенных ошибках на страницах этой книги. Читатели не столкнутся с нехваткой подобных признаний. В тех случаях когда я указываю на случаи эффективной работы разведки, я надеюсь, что и эти мои утверждения рассмотрят по справедливости. Эта книга показывает вещи так, как они представлялись мне, очутившемуся, в буквальном смысле этих слов, в центре шторма.

Обычно позиция людей по тем или иным вопросам определяется тем, где находятся эти люди. А с той должности, на которой находился я, — я видел, как формируется приливная волна терроризма. И еще я видел маленькую группу одиноких, испытывавших нехватку средств воинов, идущих против течения, видел, как члены этой одинокой группы предотвращают, сдерживают, срывают действия и пытаются ликвидировать всемирное движение, действующее почти в 70 странах и стремящееся к разрушению Америки.

Эта книга — рассказ о том, как мы представляли себе угрозу, как мы реагировали на нее, о том, что мы предлагали, но не сделали, о том, как развивалось наше мышление, рассказ о том, почему сотрудники ЦРУ были готовы представить план энергичной реакции на гибель трех тысяч американцев и иностранцев. В то же время это рассказ о том, как мы без единого выстрела способствовали ликвидации оружия массового поражения, которое имелось у страны-изгоя, и как мы предали правосудию самого опасного в истории человека, занимавшегося распространением ядерного оружия. Это воспоминания об усилиях, направленных на создание мостов через исторические различия, разъединяющие израильтян и палестинцев; об усилиях, давших дипломатам шанс искать политическое урегулирование давнего кризиса. Одновременно — это рассказ-предупреждение о все еще сохраняющихся угрозах, по сравнению с которыми теракты 11 сентября 2001 года просто бледнеют.

Люди, занимавшие высокие посты в обеих администрациях, в которых я служил, администрациях Клинтона и Буша, пытались делать то, что считали лучшим для Америки. Результаты их деятельности и методы, которыми они пользовались, можно и нужно обсуждать, но мотивы, которыми они руководствовались, не подлежат обсуждению. Когда речь заходит о действиях правительства США в отношении Ирака, следует признать, что в Вашингтоне мало героев, но множество героев-американцев действует в этой несчастной стране. Впрочем, если говорить о войне с терроризмом, то и в Вашингтоне, и в других местах мира много героев. Та же самая администрация, которая впоследствии сбилась с пути по дороге в Багдад, блистательно действовала, громя Аль-Каиду после событий 11 сентября. ЦРУ с огромной отвагой и невероятной преданностью выполнило большую работу по борьбе с терроризмом. Американцы слишком мало знают об этих героях.

Думаю, что наилучшим образом справился с работой, которую выполнял в правительстве, со всеми ее нагрузками и стрессами. Моей величайшей радостью было ежедневное взаимодействие с людьми, которые каждый день рисковали собой для того, чтобы защитить свою страну. У меня была возможность послужить родине и попытаться обеспечить ее безопасность в нелегкие времена. Мне не всегда сопутствовал успех, но я утешаюсь мыслью о том, что был на арене и стремился сделать то, что считал правильным. Только в США сыну иммигрантов может представиться такая честь. Я всегда буду хранить благодарность Джону и Евангелии Тенетам, которые покинули свои деревушки в Греции для того, чтобы дать мне этот шанс.

Джордж Тенет