Законодательство архитектура
Премьер-министр Владимир Путин подписал постановление правительства о разграничении прав собственности на памятники федерального значения между Петербургом и федерацией. Таким образом, в Петербурге этот вопрос решается миром, хотя в Москве ранее он привел к бесконечной тяжбе между Юрием Лужковым и федеральными ведомствами. Комментирует ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
В соответствии с подписанным Владимиром Путиным постановлением городу отходят 155 памятников, а за федерацией остаются 119. Эти цифры мало что говорят. Изначально город претендовал на 448 памятников, а 614 должны были остаться в собственности федерации, но понять, насколько успешным оказалось нынешнее деление, из сопоставления этих цифр тоже не получается. В процессе деления памятников между городом и федерацией их стали укрупнять, и изначальный список не соответствует окончательному. По словам председателя комитета по управлению городским имуществом Петербурга Игоря Метельского, город получил все памятники из ранее согласованного списка. Но и это не дает четкой картины. 115 памятников остаются "в спорном списке", их еще предстоит поделить. На это в постановлении правительства выделен четкий срок — в течение трех месяцев.
Цифры сами по себе оказываются неинформативными, но важна динамика. В мае 2008 года было первое постановление правительства о разделении памятников между федерацией и Петербургом. Тогда в собственность города отошли 22 памятника, в собственность федерации — 56. То есть они разделили 78 памятников, причем по первому, подробному списку. Сейчас, если считать опять же по подробному списку, 1162 памятника. То есть в десять раз больше. Самым показательным тут является динамика. Можно уверенно сказать, что, судя по этой динамике, между городом и федерацией вообще нет противоречий. Эти полгода необходимы просто на то, чтобы оформить бумаги по собственности на такое количество объектов недвижимости. И судя по тому, что Владимир Путин отводит три месяца на оставшиеся 115 объектов, там тоже нет никаких подводных камней. Там есть накатанная процедура, которая просто требует времени, чтобы разобраться с каждым конкретным объектом по принятому всеми алгоритму.
Это изумительно. Изумительно на фоне того, что творилось с оформлением собственности на памятники в Москве. Их делят уже лет семь и до сих пор поделить не могут. Вопрос — почему? В чем разница между Москвой и Петербургом?
У меня нет ответа на этот вопрос. Формально ситуация абсолютно аналогичная. От советской системы охраны памятников у нас остались памятники федерального значения и памятники местного значения. В соответствии с указом Бориса Ельцина аж 1994 года памятники федерального значения у нас не могли менять форму собственности. Тем самым создалась абсурдная ситуация, при которой культурное значение памятника оказалось основанием для права собственности на недвижимость — такого нет ни в одной стране, и это ни с чем не сообразно. Это все равно как считать культурную значимость поэта в зависимости от того, является ли он членом Всероссийского союза писателей или местной организации. Юрий Лужков пытался бороться с этим бредом, но боролся он как-то в стилистике 90-х годов, просто объявив федеральные памятники собственностью Москвы постановлением правительства Москвы (его потом пришлось отменять из-за грядущего суда). Но это было давно, начиная с 2000-х годов московское правительство так же, как и петербургское, исходит из того, что на каком бы удивительном основании ни базировалось право собственности, оно все равно право собственности, и это надо принимать как данность. Надо договариваться. Но в Москве договариваются трудно, постоянно срываются в скандалы, а в Петербурге все идет как по маслу.
Единственное объяснение, которое я могу себе представить, заключается в том, что московские и петербургские памятники аккумулируют совершенно разные денежные потоки. Валентина Матвиенко мотивировала необходимость разделения федеральных и городских памятников тем, что в соответствии с Бюджетным кодексом она не может вкладывать деньги в реставрацию памятников из городского бюджета, если памятник не является собственностью города. В этой мотивации речь идет только о затратах на содержание памятников, а не о доходах с них. Тема доходов с петербургских памятников вообще не всплывает в дискуссиях о них, что показательно. Не то чтобы этих доходов не было, но, вероятно, они не настолько существенны по сравнению с расходами, чтобы за них всерьез бороться. Впрочем, среди спорных памятников все же есть Большой и Малый гостиные дворы, и надо полагать, именно они окажутся наиболее трудными для согласования в ближайшие три месяца.
Иначе в Москве. Здесь памятники — огромные деньги. И из этого следует любопытный вывод. В Москве Юрий Лужков успел выстроить бизнес, основанный на реконструкции, использовании и приватизации памятников. Здесь есть чего делить. Валентина Матвиенко, по-видимому, лишь планирует это сделать, сначала она решает вопрос о собственности, остальное потом. Так что делить всерьез пока нечего, пока памятники Петербурга — это расходы и долги. В мае, когда Владимир Путин подписывал первое постановление, ситуация еще была спорной, бизнес мог вырасти быстро, и поэтому поделили лишь малую часть. Теперь вопрос отложился на неопределенный срок — до конца кризиса. Делить стало нечего.
И это здорово. По опыту Москвы можно с уверенностью сказать, что ничто так не мешает памятникам, как выстроенный на их основе бизнес. Правда, ничто не может их вытянуть, если бизнеса нет. Но без него они разрушаются медленно, а с ним — в его сегодняшнем варианте, на том уровне цивилизованности, который мы имеем,— очень быстро. И то, что в Петербурге финансовые схемы по памятникам не выстроены, оставляет надежду. Москву мы потеряли, а Питер еще нет.