посетил Григорий Ревзин
Это бункер на Таганке. Глубина — 60 м. 5 км подземных туннелей. 90 суток автономного существования после ядерного взрыва в Москве. Строили его с 1948 по 1956-й. Это был центр управления стратегической авиацией, потому что тогда атомные и водородные бомбы можно было доставлять до противника только самолетом. В 1980-х собирались переоборудовать, потом не хватило денег, потом кончился СССР. 10 мая 2007 года открыли музей.
Может, кому нравится дизайн советской армии, мне — нет. У меня плакаты действий личного состава в случае ядерной войны, выщербленный кафельный пол, ржавые трубы, железные двери с ручками, покрытыми слоями масляной краски, колючая проволока и красные звезды из жести всегда вызывали острое чувство омерзения. Армия вообще бывает красивой, но к данной это не относится.
Здесь это все есть. На стенах эти премерзкие плакаты. Красненькие буквы по трафарету масляной краской на зеленой масляной же стене, склизкой такой от сырости. Электрические щитки с жирной пылью. В витринах внизу на глубине 60 м противогазы из мылкой на ощупь резины (дают поносить), советские дозиметры 1960-х годов, щелкающие в ухо липкими наушниками (дают попробовать), свежий автомат Калашникова (дают разобрать и обратно) и несвежие шифровальные машины и телефонный коммутатор (дают зашифровать и послать сообщение). У нас в школе был хорошо оборудованный кабинет начальной военной подготовки, помню, военрук гордился и нас учил. "Что ты должен делать в случае ядерного взрыва?" — "В случае ядерного взрыва я должен лечь на живот головой в сторону эпицентра и прикрыть голову руками".— "Садись, четыре".— "Почему четыре?" — "Не слышу энтузиазма в голосе".
Здесь нет ничего, что было, когда построили этот объект. Это все вывезли, остались только корпуса советских компьютеров, похожие на скошенные серванты из гарнитуров для кухонь в пятиэтажках. Здесь нет даже фотографий того, как это было, потому что секретность. И это абсурдная экспозиция, потому что зачем в таком бункере картонка-вертелка, позволяющая рассчитать уровень радиации через 1-2, 3-4, 5 часов после взрыва на расстоянии 100-200, 400-1000 м от эпицентра? Все же они, наверное, как-то не так воевать собирались. Но это как-то аутентично. Если, скажем, был бы у этого музея куратор, то я бы сказал, что с его стороны такая выставка — точный и адекватный жест.
Там, когда приходишь, сначала ведут в кинозал с деревянными скамьями и показывают фильм про ядерные взрывы. Американские испытания, наши испытания, куча ядерных грибов под звуки "Ave Maria". Сильное зрелище: земля плавится, океан кипит, апокалипсис. Кончается только неожиданно. "Михаил Горбачев начал перестройку — и случилась катастрофа. Мощь государства была потеряна. Американцы первым делом потребовали уничтожить наши ракеты СС-20, и ядерный потенциал государства резко снизился". Это диктор говорит под кадры расчлененки, когда ракеты режут на куски. По логике фильма вроде как надо бы испытать облегчение, потому что только что же ведь показывали, что из них получается. А по текстовке получается, что это какой-то чудовищный акт вандализма, святотатство — уничтожать эти божественные ракеты.
А потом тебя водят по бесконечным бетонным туннелям, обитым металлом с гигантскими заклепками, и в какой-то момент вдруг гаснет свет, и голос из репродуктора сообщает: "Внимание! Наша страна подверглась ядерному нападению! Город Москва и Подмосковье в радиусе 300 км полностью уничтожены. Объект переходит в режим автономного существования. Президент России принял решение нанести ответный удар по противнику!" Сирена начинает звучать, лампочки красные мигают. Нас водил по объекту прапорщик Алексей, он там с самого открытия работает и, вероятно, не в первый раз переживает эту процедуру. Но надо видеть, каким искренним восторгом горели его глаза за очками в красном свете вспыхивающих лампочек!
Я почему говорю, что это точный кураторский жест — вот такая экспозиция? Я все думал, на что это похоже. И сообразил — на катакомбы ранних христиан под Римом. Тоже туннели, сыростью тянет, темно, города сверху будто и нет. Только там были раннехристианские общины, и поклонялись они Богу единому. А эти катакомбы — центр другой религии, религии ядерных грибов, от которых плавится земля и кипит океан.
Они все ей поклонялись — бесчисленные офицеры, и мой военрук, и все государство. А потом случилась катастрофа — их ядерные ракеты распяли, растерзали болгарками. И они принесли сюда, в эти катакомбы, реликвии, которые остались у них от времени до распятия. Мылкий противогаз, старый дозиметр, плакат-икону действий личного состава взвода в случае ядерного взрыва. И как молитву они повторяют: "Внимание! Президент России принял решение нанести ответный удар по противнику!" Потому что это невероятно вштыривает, как представишь себе, как горят в ядерном огне Нью-Йорк и Вашингтон. Все горят, в пыль, на фиг, до молекул. За это и Москву с Подмосковьем отдать не жалко. Вообще, когда у тебя такая игрушка, сил нет как хочется попробовать.
Словом, я в этом музее испытал сильный приступ неврастении. То есть экспозиция производит сильное впечатление. Я туда попал с группой молодежи, и они очень возбужденно щебетали. Девушки ласково оглаживали металлические покрытия туннелей, принимали эффектные позы за рацией, шалили с дозиметром, юноши их фотографировали. Девушки любят простых романтиков, отважных летчиков и ракетчиков. И вообще, ядерные грибы — это секси. Сильное пространство, и там под экспозицию открыта только малая часть. А собираются сделать клуб, дискач и все такое. Будет очень круто.