// КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
27 января театр "Школа драматического искусства" проводит концерт своей музыкальной лаборатории под руководством Петра Айду. Концерт посвящен отечественной музыкальной культуре 1920-1930-х годов, точнее говоря, ее наиболее экзотическим и наименее известным подробностям.
На афишах этого концерта значится "Персимфанс". Загадочно звучащее слово на самом деле представляет собой очередное проявление раннесоветской страсти к акронимам, благодаря которой в речевой обиход вошли всевозможные сельпо, райсобесы, наркомтяжпромы и главспирттресты. Впрочем, в этом случае за диковинным сокращением, которое на слух отдает чем-то таинственно-чудесным, действительно стояло довольно романтическое начинание. Персимфанс — это Первый симфонический ансамбль Моссовета, просуществовавший десять лет, с 1922 по 1932 год, и обеспечивший себе место во всемирной истории оркестрового исполнительства благодаря тому, что принципиально и последовательно обходился без дирижера. Замысел Персимфанса в каком-то смысле производное от тогдашних революционных перемен не только в общественном строе, но и в прочих сторонах жизни вплоть до чисто бытовых. Новаторский оркестровый ансамбль противопоставлял себя традиционной концепции "оркестр плюс дирижер" не столько из музыкальных соображений, сколько из идеологических: мол, диктатуре всяких там маэстро не место при диктатуре пролетариата и пора уже музработникам самостоятельно управлять собственной деятельностью.
С учетом того что идея Персимфанса все-таки не была спущена сверху, а родилась у вполне себе профессиональных музыкантов, она выглядит не только наивной, но и отчаянно амбициозной. Практический смысл "диктата" дирижера не в том, что человек с палочкой тиранически навязывает свою волю оркестрантам просто из желания повластвовать, а в том, что отделенному от оркестра человеку, слышащему все инструменты и видящему всю партитуру, несравненно легче управлять исполнением. Особенно если речь идет о симфоническом оркестре с его многочисленными участниками. Отказ от дирижера стоил Персимфансу огромной дополнительной повседневной работы: все музыканты изучали партитуры целиком, сообща принимали на бесконечных собраниях решения относительно темпа, акцентов и т. п. и репетировали на порядок больше, чем самые прилежные из обычных оркестров. Несмотря на все старания Персимфанса, проще всего ансамблю было исполнять симфонические произведения композиторов-классиков, Гайдна и Моцарта, а симфонии XIX века с их куда более громоздким оркестровым составом давались музыкантам изнурительным, подвижническим трудом.
Однако оркестр уделял много внимания и музыке современных композиторов, а те труд Персимфанса оценивали высоко (так, весьма лестный отзыв об игре ансамбля оставил Прокофьев, исполнивший с Персимфансом в 1927 году свой Третий фортепианный концерт). Именно этот репертуар и попал в программу нынешнего концерта: прозвучат фортепианный концерт Александра Мосолова и музыка к прокофьевскому балету "Трапеция". Однако в 1920-х годах от оркестров требовали еще и всемерной просветительской работы, поэтому в концерте прозвучит и увертюра к "Волшебной флейте" в редакции, которая в 1930 году была создана специально для того, чтобы музыку Моцарта можно было без затруднений исполнять в неакадемических условиях — в кинозалах, на эстраде, в школах, клубах и домах культуры.
Если деятельность Персимфанса представляет собой высокий пласт звуковой среды, которую воссоздает музыкальная лаборатория Петра Айду, то ее сниженный, где-то даже карнавальный уровень — "шумовые оркестры", "шуморки", популярное эстрадное развлечение того же времени. О них напомнит исполнение "Интернационала", "Варшавянки" и народных песен силами ансамбля, в котором в качестве инструментов задействованы, например, метла, пугач, "стулофон" и "бутылкофон".