Книги с Лизой Биргер

"Элитные дома мира"

Итальянский фотограф Массимо Листри сделал себе имя на съемках интерьеров — римских палаццо, тосканских вилл, немецких средневековых замков. Свои снимки он выставлял в Ватикане и флорентийской галерее Уффици. Для альбома лучших, по мнению Листри, интерьеров мира он отснял 250 домов, выбрал из них 60. Единственный критерий отбора здесь — собственный вкус автора, которому равно дороги и модернистский черно-белый коттедж Доменико Дольче, и деревянное шале в итальянских Альпах, и старинный домик в Дублине, освещенный свечами.

"Золушка"

Идеальный подарок для маленьких девочек — сказка о Золушке с объемными бумажными картинками, в которой можно "развернуть" и принцессино розовое платье, и бал с танцующими парами. В "Золушке" есть не только картинки, но и игры — можно надевать хрустальную туфельку на ножку Золушке, дергать за веревочку, чтобы принц и Золушка крутились в вальсе на балу, а игры "Крыса превращается в кучера" может хватить на несколько часов.

"Энциклопедия древностей. Звери"

Почти то же самое, но для мальчиков — продолжение хита прошлого года "Динозавры". Звери имеются в виду доисторические, в природе уже не существующие, такие как карликовая лошадь, жираф с короткой шеей или ископаемый дронт Додо. Написали ее ученые-биологи, еще один ученый перевел, так что в смысле науки все по-взрослому. Эту книжку увлекательно не только открывать и закрывать, но и читать. Кроме того, она служит пропуском на экскурсию для детей в палеонтологический музей, на которую можно записаться на сайте издательства.

"Декамерон. Иллюстрации Херлуфа Бидструпа"

В 1943 году в оккупированной немцами Дании художник Херлуф Бидструп вступил в подпольную Коммунистическую партию. Он рисовал карикатуры на открытки и листовки и, прячась с семьей в дачном домике под Копенгагеном, зарабатывал на жизнь книжными иллюстрациями. Именно тогда было нарисовано 200 иллюстраций к "Декамерону" Боккаччо, и с тех пор они не переиздавались. У Бидструпа — война и вынужденная ссылка, в "Декамероне" — чума, и в иллюстрациях прежде всего отражается пугающая тревожность мира, отвлекающегося сказками в самый разгар катастрофы.

"Намедни. Наша эра. 1961-1970"

Со времен, когда передача "Намедни" впервые вышла в эфир, изменилось многое, но главное — изменилось отношение к советскому. Из "ужасного" советское прошлое превратилось в "ностальгическое". Именно это позволило Леониду Парфенову перенести свой знаменитый телепроект на бумагу. Разница между телевизионным проектом и книжным прежде всего в том, что в книге совсем по-другому работает иллюстративный материал. Здесь можно поставить на разворот кадр, где призывники, высадившись в ряд на скамейке, объясняют даме с кошелками про изменившиеся правила срочной службы, или обложку журнала Life, изображающую дружескую встречу советской и американской стюардесс. Но от телепроекта осталось главное — бравурный тон, заданный советской кинохроникой.

"История костюма"

Самый, наверное, правильный путь издания костюмной книжки — взять старые картинки и написать к ним новые комментарии. В данном случае, например, иллюстрации принадлежат французским историкам моды позапрошлого века Фридриху Готтенроту и Огюсту Расине. Готтенрот известен как автор "Истории материальной культуры", Расине — иллюстрированного "Атласа истории моды", русское издание которого только-только вышло в "Эксмо". У Готтенрота было больше текста, чем картинок, у Расине, наоборот — в "Истории костюма" всего поровну, причем благодаря выстроенной системе внутренних ссылок можно не только узнать, что носили евреи в Индии в XIX веке, но и на что это было похоже.

"Собрание сочинений в трех томах"

До сих пор у нас было несколько Труменов Капоте: отдельно документалист, "новый журналист", записывающий разговоры с преступниками и убийцами, отдельно друг Монро и летописец "прекрасных шестидесятых", отдельно создатель печального образа Холли Голайтли. Теперь все ипостаси Капоте представлены вместе: ранние романы о поисках любви в жестоком мире в первом томе, "Хладнокровное убийство" во втором, а в третьем — рассказы разных лет и сборник "Музыка для хамелеонов". Большая часть трехтомника переведена Виктором Голышевым.

"Планеты. Путешествие по Солнечной системе"

"Планеты", написанные астрономом Джайлсом Спарроу, интересно не только читать, но и просто смотреть. Книга почти целиком состоит из завораживающих полосных фотографий лунных кратеров и марсианских впадин, облачного пояса Сатурна и водородного сияния активного Урана, сделанных при помощи современных телескопов и космических станций. Что на Марсе была вода, мы, пожалуй, знали, но вот что скорость ветра на Юпитере бывает равна скорости звука? Или что один из спутников Сатурна — Энцелад — целиком сложен изо льда, а на Нептуне, возможно, периодически выпадает алмазный дождь?

"Мексиканская одиссея. Визит к дону Отавио"

На этом месте могла бы быть любая другая книга travel-серии "Европейских изданий", а лучше — все. Книги эти вполне можно коллекционировать и дарить тоже желательно вместе, поскольку каждая — идеальный образец того, что называется тревелогом. Путешествия американца Поля Теру по России, Китаю и Японии, пешее путешествие из Берлина до Москвы немецкого журналиста Вольфганга Бюшера. Или вот классика жанра — "Визит к дону Отавио", книга о поездке по Мексике, написанная в 1953 году Сибил Бедфорд — она путешествовала по Мексике после эмиграции из Германии и совсем ничего не боялась.

"Мохаммед Али. Американская мечта короля ринга"

Главный редактор журнала The New Yorker, неутомимый Дэвид Ремник, которого хватает на книги, статьи, альбомы и интервью, написал эту книгу в 1998 году, и Али, которому она якобы посвящена, здесь всего лишь один из героев. Эта книжка — берите шире — про всю Америку конца 1950-х годов, в которой все еще бушует расизм и Ку-клукс-клан, растет "Нация ислама", а между тем все лучшие репортеры страны собираются, чтобы посмотреть бой двух плохих черных парней. В "той" Америке Али такой же символ перемен, как в сегодняшней — Обама. И Ремник довольно увлекательно об этом рассказывает.

"Попизм"

Автобиография Энди Уорхола "Попизм. Мои шестидесятые годы" была надиктована им в 1980-х. Уорхол с удовольствием прошелся здесь по всем приятелям своей веселой молодости, превратив текст в собрание сплетен и анекдотов о веселых 1960-х, о "Фабрике" и о куче людей, которые во всем этом крутились. К себе и своему рассказу художник "относится с иронией, как и всякий нормальный человек", но при этом книга не лишена некоей почти старческой сентиментальности, с которой даже самый ироничный человек будет вспоминать счастливое время, навсегда ушедшее в прошлое.

"Доктрина шока"

Последняя книга канадской журналистки Наоми Кляйн, автора антипотребительского манифеста "No Logo — Люди против брэндов". В "Доктрине шока" Кляйн критикует американскую экономику, точнее, "шоковую терапию", когда правительство манипулирует как своим народом, так и другими странами, искусственно создавая кризисы, как это было, например, в Чили, Ираке и России. Кляйн не экономист и не притворяется им, но в ее книге есть немало интересного, и, скорее всего, именно эту книгу будет обсуждать продвинутая молодежь в первые месяцы нового года.

"Санта-Клаус, или Книга о том, как кока-кола сформировала наш мир воображаемого"

Презабавное эссе о том, как одна американская компания взяла одного европейского святого и сделала из него совершенно новый культ так, что ни один американский ребенок не может представить себе Рождество без Санты, а Санту без коки. А виноват во всем веселый пьяница Хэддон Сундблом, срисовавший Санту для рекламной кампании кока-колы со своего соседа коммивояжера. Эту книжку стоит покупать не в качестве подарка, а вместо него — чтобы показать свое отношение к циничному миру потребления, поглотившему старый добрый праздник.

"Жертвы моды"

Гийом Эрнер

"Мир по Кларксону"

Джереми Кларксон — чуть ли не самый популярный сегодня британский журналист, ведущий программы Top Gear, который между тем находит время говорить не только о машинках. "Мир по Кларксону" составлен из колонок в газете The Sunday Times, которые Кларксон вел в 2001-2003 годах. В них автор путешествует по миру и с британским остроумием и британским снобизмом объясняет, что именно ему в мире не нравится. В Британии, кстати, тоже ничего хорошего — газоны, полицейские, бесконечная рождественская толкотня и Тони Блэр.

"Эвтерпа, ты? Художественные заметки. Беседы с артистами русской эмиграции"

Первая часть пятитомника, написанного филологом Михаилом Мейлахом преимущественно в Париже в 1990-х годах. На почти тысяче страницах Мейлах рассказывает историю русского балета, делится многочисленными наблюдениями, печатает архивные фотографии и интервью. Среди интервьюируемых — Барышников, Рождественский, Шнитке, Кремер, Оскар Рабин, балерины и солисты дягилевского балета и "Русских балетов Монте-Карло".

"Дьявольская материя. История полосок и полосатых тканей"

"Историю полосок" написал Мишель Пастуро, специалист по Средневековью. В полосках его интересовала прежде всего семиология: как в Средневековье они считались дьявольскими, в эпоху романтизма превратились в символ свободы, а в ХХ веке стали, помимо всего прочего, означать концлагерь, пешеходный переход и различия в военных чинах. "От такого количества полосок можно и с ума сойти",— предупреждает Пастуро, поэтому книжка у него совсем небольшая. Бережет.

"Воображаемая реальность"

"Воображаемая реальность" — не альбом Картье-Брессона, а что-то вроде иллюстрированных дневниковых записей. В основном они посвящены фотографии и принципам фотографии. Брессон, основатель агентства Magnum, изобретатель репортажной съемки и чуть ли не самый знаменитый фотограф прошлого века, охотно делился своими принципами фотографии: любить только правду и снимать только "решающий момент". Тоненькая книжка вышла в двух вариантах, с черной и белой обложкой, разницы между ними нет.

"Книга о вкусной жизни"

Маленькая кулинарная книга или, словами автора, "небольшая советская энциклопедия", посвященная аутентичной советской кухне. Чебуреки, торт "Прага", соленья, маринады, окрошка и баланда, картошечка и оладушки. Кухня в самом прямом смысле аутентичная, то есть торт "Прага" по местному рецепту, например, не приготовить без армянского трехзвездочного коньяка и вязальной спицы #2. Финальным приложением — обязательная застольная беседа о том о сем. Книгу Левинтова можно читать и дарить не только из ностальгических соображений, но и из практических — как самоучитель по выживанию в тяжелые времена.

"Речи, которые изменили мир"

Английский журналист и историк Саймон Себаг Монтефиоре прежде всего известен как самый значительный зарубежный биограф Сталина. В книге "Речи, которые изменили мир" к главному герою Монтефиоре прибавилось много других персонажей: тут есть речи Ленина, Гитлера, Чемберлена, пророка Моисея, Джона Кеннеди и Мари Кюри. Подарочное издание в суперобложке, на хорошей бумаге и с прекрасным дизайном — над книгой явно хорошо поработали.

"Семейный обед в воскресенье"

Как многие современные повара, в том числе всеобщий любимец Джейми Оливер, Гордон Рамзи, один из самых известных шефов Великобритании, выступает за простоту. У него даже одна из книг так и называется — "Фастфуд". В "Семейном обеде" содержится достаточное количество рецептов для любой хозяйки, но самое важное, что за ингредиентами к этим блюдам не придется бегать по всему городу: Рамзи всегда предлагает пользоваться тем, что под рукой.

"Мужчины не ее жизни"

Книги Ирвинга идеально подходят для подарка — увесистые и не то чтобы дешевые тома, интеллектуальные, но не занудные романы. Даже если одариваемому книжка не понравится, даритель все равно таким выбором подчеркнет собственную продвинутость. В этом году Ирвинг выходил на русском в двух новых переводах. Это последний роман "Покуда я тебя не обрету", наиболее автобиографичная из всех книг Ирвинга. И книга "Мужчины не ее жизни", история писательницы с детской травмой, главную роль в экранизации которой ("Дверь в полу", 2004) сыграла Ким Бейсингер.

"Лучшее от McSweeney`s"

Сборник лучших рассказов самого интересного американского литературного течения: молодых авторов, объединившихся вокруг писателя Дейва Эггерса и придуманного им издательского дома McSweeney`s, выпускающего самую разнообразную печатную продукцию — от альманаха до DVD-журналов. Изначальная позиция McSweeney`s была в том, чтобы печатать самобытных авторов, которых больше нигде не печатают. Сегодня даже Стивен Кинг и пулитцеровский лауреат Майкл Чабон стараются публиковаться здесь — в литературном мире Америки это теперь самое яркое место.