Концерт классика
В рамках фестиваля "Русская зима" в Большом зале консерватории прошел концерт оркестра Большого театра под управлением Владимира Юровского. Знаменитый молодой маэстро, впервые работавший с оркестром Большого, придумал нетривиальную предрождественскую программу из произведений Бриттена, Воана-Уильямса, Хумпердинка и Онеггера. В концерте принимал участие хор ГАБТа, а также известный британский бас-баритон Джеральд Финли. Слушал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
По случайности так вышло, что концерт перекликался с программой подходящих к концу "Декабрьских вечеров". Там было много британской музыки, в частности произведений Бриттена, а вчера в ГМИИ прозвучала и та же бриттеновская "Ceremony of carols", которую Владимир Юровский исполнил с детским хором Большого. На самом деле ничего удивительного, конечно, что много работающий именно в Англии дирижер решил для концерта под Рождество отобрать в первую очередь раритетную по нашим меркам английскую рождественскую классику — "Ceremony" Бриттена, "Fantasy on Christmas carols" Воана-Уильямса. И прибавил к ним еще толику серьезных опусов, тоже подходящих по смыслу: "Рождественскую кантату" Артюра Онеггера и три симфонических фрагмента из оперы "Гензель и Гретель" Хумпердинка (эта "детская опера" в Европе тоже составляет привычную часть рождественского репертуара).
Однако в качестве прелюдии ко всем этим на разные лады праздничным вещам прозвучала "Симфония-реквием" (или "Траурная симфония") того же Бриттена — произведение, как можно догадаться, весьма далекое от ликующе-просветленного настроения. Выбор неожиданный, и все же именно эта "Симфония" в результате оказалась едва ли не самой сильной и самой ударной частью концерта. Оркестр Большого, неплохо игравший весь вечер, тут был экстраординарно хорош — отзывчив, дисциплинирован, энергичен, красноречив и ярок, особенно во второй части ("Dies irae") с ее апокалиптическим неистовством. Может быть, даже более удивительно было то, что у дирижера все так удачно сложилось не только с оркестром, но и с детской группой театрального хора. Его-то на сцене не всегда расслышишь со всей отчетливостью, да и мало таких опер, где к детскому хору предъявляются такие требования: сложное одиннадцатичастное произведение с парой детских же соло и с одной только арфой в качестве аккомпанемента. Речь о "Ceremony of carols" (название это перевели как "Церемония рождественских гимнов", что, пожалуй, не совсем верно: carols — не гимны, а песни и песенки, английский подвид той традиционной, но внецерковной рождественской музыки, к которой относятся и славянские колядки). Все части этой "церемонии" прозвучали чисто, действительно как-то по-обрядовому серьезно и в то же время с тем оттенком счастливой наивности, который никакому взрослому хору в самом деле не изобразить ни за что — даже в рождественской музыке.
По впечатлению двум вещам Бриттена остальные номера концерта все-таки несколько проигрывали, несмотря на детальное и внимательное исполнение. Оркестровые фрагменты из "Гензель и Гретель" смотрелись тщательно сделанным милым симфоническим курьезом: отчетливо узнаваемый вагнеровский оркестровый стиль, примененный не к вагнеровским космическим мифологемам, а к сказочному сюжету про детей, мачеху, ведьму и пряничный домик. Два последних произведения — "Фантазия" Воана-Уильямса и "Рождественская кантата" Онеггера — неожиданным образом подходили друг другу, несмотря на порядочную разницу и во времени создания, и в композиторском языке: и там и тут — широковещательный кантатный формат, нарочитая проникновенность и некоторая эклектичность. Только получалось, что в версии Воана-Уильямса Рождество лучилось патриархальной радостью из разряда "привычек милой старины", а у Онеггера (смешавшего в тексте кантаты церковную латынь, французский, английский и немецкий) настаивало на своей грандиозной всемирно-исторической значимости. Оба оттенка рождественского настроения с равной серьезностью удались и оркестру, и солировавшему в двух произведениях опытному Джеральду Финли с его крупным породистым баритоном интеллигентного тембра. Ничего ослепительного ни в его партии, ни в его ровной добротной работе не случилось, но зато его участие было той деталью, которая отлично работала на общее ощущение от концерта. Всякое празднование Рождества по новому стилю в наших условиях часто отдает какой-то неуверенной подражательностью: хочется, чтобы было совсем "как у них", а получается вторично. Здесь же получилось вполне завершенное целое — безупречно европейское и безупречно праздничное.