Премьера театр
Режиссер Александр Галибин, недавно назначенный руководить столичным Театром имени Станиславского, устроил двойную премьеру — выпустил в качестве худрука свой первый спектакль, "Аварию" по Фридриху Дюрренматту, и открыл им Малую сцену театра. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Возглавив Театр имени Станиславского, Александр Галибин сделал очень правильный ход: не просто стал репетировать, но и открыл новую сцену. Ведь одно дело — просто сделать новый спектакль, даже если хороший, и совершенно другое — освоить новое, незнакомое зрителю пространство, тем более камерное. "Авария" — первая часть придуманной господином Галибиным дилогии "Играем Дюрренматта", в которую должен войти и спектакль по пьесе "Метеор", который на Основной сцене сейчас репетирует Михаил Козаков. "Авария" так и просится на сцену: в ней соблюдены единства места, времени и действия, по жанру это психологическая драма, которой придана детективная форма, в ней всего несколько действующих лиц, но все роли выгодные.
Продвинувшийся по службе бывший коммивояжер Альфред Трапс попадает в аварию: его "Студебеккер" сломан, он просит приюта в первом попавшемся доме маленького городка — и попадает на странную вечеринку местных пенсионеров. Каждый из стариков в прошлом был связан с государственным правосудием: один был судьей, другой прокурором, третий адвокатом, а четвертый и вовсе палачом. Чтобы не умереть от скуки, теперь они коротают время за игрой в "частное правосудие", то есть разыгрывают суды над попадающими в этот дом случайными приезжими. Видимо, никто из путников не отказывается от странного развлечения — и для всех оно оборачивается страшным испытанием: у каждого в биографии находится нечто, что, не являясь уголовно наказуемым деянием, подлежит строгому осуждению. Именно это и случается с Альфредом Трапсом: самозваный суд быстро докапывается до его "преступления". Он спровоцировал сердечный приступ и смерть своего начальника, место которого и занял всего несколько месяцев назад.
Понятно, что лихо закрученную "Аварию" можно ставить и как неторопливую психологическую драму, и как триллер,— ясно, что судьба не просто так подсылает голодному "суду" новых жертв. Александр Галибин представляет почти что фарс: события развиваются стремительно, часа с небольшим хватает, чтобы Трапсу был вынесен смертный приговор. Когда провинциальный "суд" впервые предстает перед зрителем, его состав очевидно напоминает компанию Воланда — в кресле в черных круглых очочках восседает судья-мессир (Юрий Дуванов), его окружают франтоватый адвокат-Коровьев (Владимир Коренев), хитрый прокурор-Бегемот (Марк Гейхман), неуправляемый Азазелло-палач (Владис Гольк) и вампообразная Гелла-служанка (Людмила Халилуллина). То, что происходит потом, если продолжать булгаковские ассоциации, напоминает не то скромный бал у провинциального сатаны, не то варьете Жоржа Бенгальского. Играют, впрочем, все с искренним удовольствием, даже с каким-то оптимистическим (несмотря на довольно-таки язвительно-мрачный месседж Дюрренматта) задором. Зрителю и так скучать некогда — все-таки пространство небольшое, а энергии актеры тратят много, но публике еще все время подмигивают, на нее работают, ей адресуют прямые вопросы — виновен ли Трапс.
Собственно говоря, здесь и заключен главный предмет для размышлений. В чем сегодняшняя актуальность пьесы, легко предположить: в эпоху, когда все стремятся к успеху и быстрой карьере, полезно намекнуть, что любое "продвижение" по жизни скрывает неблаговидные с точки зрения морали поступки. Однако менее всего стоит рассчитывать, что на "Аварии" господина Галибина зритель станет задумываться над собственным бэкграундом, примеривать Трапса на себя и будить собственную совесть. Вот и Лера Горин играет Трапса не обывателем, к которому внезапно пришло горькое прозрение, а рисковым, подвижным игроком. Другой вопрос, что его просто переиграли, сломали, уничтожили.
Вообще сегодня повесть Дюрренматта смотрится скорее как сюжет о бессовестной манипуляции человеком, о судебном насилии, о том, как легко можно сделать жертву из любого, если есть такая установка и тем более если этот любой решил не сидеть серой мышью, а сделать ставку. В оригинальной повести "Авария" несчастный путешественник после вынесения ему смертного приговора сам вершит суд над собой. У Александра Галибина выходит так, что Трапс действительно уничтожен, а его пожитки вместе с судебным реквизитом упакованы в картонную коробку-гроб. В сущности, вывод из "Аварии" можно сделать и более приземленный: не заходите в чужие дома, даже если с вами и случится авария. А если опять вспомнить Булгакова — никогда не разговаривайте с неизвестными.