Тематические Интернет-форумы рисуют мрачную картину семейного бизнеса:
Пользователь Puk (http://forum.rabota.ru/?area=v3_forumMessageList&tid=626713 )
«Я хочу написать о проблеме работы в маленьких семейных компаниях, где управляют рулем предприятия муж и жена и то, как работники вынуждены подстраиваться под настроения супругов, и не дай Бог попадать под раздачу когда «муж» дает команду «выполнить», а «жена» - отложить до лучших времен. Я считаю, что работники в таких компаниях тратят больше времени на сплетни, слухи, лицемерие, нежели на собственно результат работы».
Пользователь crolic (http://forum.rabota.ru/?area=v3_forumMessageList&tid=626713) «Совершенно согласна, проблема налицо. У меня был опыт работы в небольшой семейной фирме: руководителями там числились муж и жена, но постоянно работала только жена и парочка наёмных сотрудников. Главное же состоит в том, что сотрудники знали - муж, получая немаленькую з.п. практически ничего не делал в фирме, на доходы покупалось новое оч. дорогое оборудование (а з. п. была минимальной, хотя на собеседовании обещали скорое повышение) и постоянно сыпались упрёки в том, что я ухожу домой ровно в 18-00, а не задерживаюсь, как она».
Не отстают и сами владельцы семейных компаний.
В 1996 году супруги Олег и Ирина Насобины основали компанию Green Mama.
Вот что говорит лидер компании Олег.
«Я - инженер, Ирина - скрипачка. В 1992 году мы оказались в Праге. В 1993 - начали продавать косметику. Для дистрибуции в России мы привлекли, прежде всего, родных людей, друзей, знакомых. К 1996 году трудный, но процветающий бизнес оказался под угрозой - потому что выстроенная нами сбытовая сеть стала лакомым кусочком для других дистрибуторов, и они были опытнее, гораздо искушеннее в интригах, чем мы. Нам не удалось получить никакой поддержки от производителя косметики, которой мы тогда торговали, скорее, наоборот. Накопленный опыт в продаже косметики четко указал нам, чего нет на рынке: натуральной косметики, основанной на наших, северных травах, знакомых всем с детства. Мы просто сделали косметику такой, как нам самим хотелось бы ее видеть: то есть как бы "для себя". Опираясь на чешских и российских специалистов, подготовили и выпустили первую партию. Весь дизайн, концепт, тексты сделали вдвоем. Название "Грин Мама" придумала Ирина, рисунок, который мы используем в качестве своего лого, реально существует. Его автор - наш сын. Тогда ему было около 4 лет, и это на самом деле портрет его мамы в зеленом.»
Сейчас география продаж компании включает в себя более 50 стран во всем мире, в числе которых также Франция, США, Япония, Корея и Израиль. А ассортимент насчитывает около 350 позиций, представленных более чем десятью линиями. По оценкам New York Times, оборот компании Green Mama за 2001 год составил $20 млн. В 2005 году международное исследовательское агентство Euromonitor оценило его в $41 млн., а в 2006 году - уже в $51 млн.
Казалось бы, Олег должен быть ярым сторонником идеи повсеместного развития семейного бизнеса. Но нет.
«Давайте посмотрим на проблему реалистично: Россия, некогда патриархальная страна, опиралась именно на семью, как основу общества. Теперь это можно сказать исключительно о народах Кавказа. В России традиции семьи разрушены, перемолоты вместе с другими традициями. Сейчас наш народ нащупывает, склеивает осколки прошлого и пытается сформировать что-то новое. Но семейный бизнес серьезного масштаба не может быть построен без патриархального лидерства внутри семьи. В большой семье, ведущей коммерческие дела, должен быть непререкаемый авторитет, тот, кто судит, принимает решения и ответственность. Такого явления повсеместно мы не наблюдаем. Поэтому опора экономики на семейный бизнес в России невозможна».
Звучит как приговор.
По мнению отечественных банкиров, семейные предприятия опасны, потому что их финансы абсолютно непрозрачны, а структура активов весьма хаотична.
Как отмечает управляющий партнер консалтинговой компании Newtone Advice Bureau (ныне HeadWork Analytics) Ярослава Мальцева-Гринфельд: «Семейственность в отношениях собственности и в менеджменте компании означает для инвесторов и кредиторов одно: непрозрачность бизнеса и превалирование интересов мажоритариев.»
Все ужасно.
«То ли дело у них» - вздохнет актуальный передовой аналитик.
Представители британской исследовательской компании Scorpio Partnership подсчитали, что сейчас в Европе проживают 11,3 тыс. семей, состояние которых превышает 100 млн. долларов. А исследователи из Family Office Exchange добавляют, что в некоторых семьях из поколения в поколение передаются гигантские суммы - от 5 до 40 млрд. долларов.
«Семейный бизнес сегодня является опорой и двигателем экономики. Он создает и поддерживает рабочие места в долгосрочной перспективе», - констатирует представитель компании Family Business Network Оливье де Ричоффз.
При этом в каждой европейской стране у фамильного бизнеса есть свои особенности, утверждают исследователи Gallup Europe. Так, самое большое число старейших бизнес-династий проживает в Великобритании - не менее 16% всех семейных предприятий находятся в руках уже четвертого и последующих поколений.
В Швеции наивысший процент занятых в семейном бизнесе - 61% от всего работоспособного населения страны.
Испанские фамилии больше, чем все остальные европейцы, вовлечены в сферу оптовой и розничной торговли.
А в Италии каждая пятая бизнес-семья имеет оборот в среднем около 2 млн. евро.
Однако семейный бизнес - не только европейская черта. Согласно результатам исследования американской компании Boston Consulting Group, число династий миллионеров в мире в прошлом году выросло на 14% - до 9,6 млн. Причем только четвертая часть проживает в Европе, около половины - в США и Канаде, и одна пятая - в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Суммарно семьи контролируют сегодня порядка трети от 100 трлн. долларов мирового богатства.
По данным International Family Enterprise Research Academy (IFERA), компании McKinsey и Лондонской фондовой биржи (LSE) за 2003-2006 годы, обнародованным в начале сентября 2007 года накануне Всемирного экономического форума в китайском Даляне, именно семейная форма организации бизнеса является сейчас основной для ряда крупных стран с развивающейся экономикой. В отчете IFERA сообщается, что в среднем семейные предприятия вырабатывают 55% ВВП изученных стран.
А у нас? Прав владелец Green Mama – у российских семейных предприятий нет будущего?
Если судить по публикациям в прессе и тем более данным опросов в Интернете, так оно и есть. Вот несколько примеров , так сказать, с «телетайпной ленты».
Артемий Сычев, декан факультета психологии Высшей школы социально-управленческого консалтинга, считает, что совместная работа супругов не приносит пользы ни браку, ни делу.
Как показали данные опроса портала SuperJob.ru, три четверти (75%) россиян-посетителей сайта не хотят работать вместе с супругами,
У аналитиков и здесь готов ответ - в устойчивой и не слишком подвижной Европе можно планировать бизнес на долгие годы, а то и на поколения вперед. И только в таких условиях небольшое семейное предприятие может со временем превратиться в бизнес по-настоящему крупный. Ну, а Россия, скорее всего, будет двигаться в сторону американской модели: крупные корпорации, стандарты, повышение конкурентоспособности, расширение бизнеса…
Под такие речи владельцам семейных бизнесов впору сейчас же заворачиваться в саван и тихо ползти на кладбище. Но все же точит червячок сомнения. Хочется увидеть реальные цифры.
И когда сквозь словесный туман и общее негативное бормотание все же добираешься до статистической конкретики, испытываешь настоящий шок.
Банковские, государственные и регистрационные источники РФ показывают, что семейные предприятия в той или иной конфигурации составляют до 70 процентов (!) от общего числа малых и средних предприятий.
Сопоставляя теорию и практику семейного бизнеса РФ, невольно задаешь себе два вопроса:
1) В стране такое количество сумасшедших, не прислушивающихся к экономистам, психологам и бизнес-консультантам?
2) Или в стране такое количество вышеназванных экспертов, понятия не имеющих о структуре экономики собственной страны?
Понадобился кризис, чтобы стало очевидно: для сегодняшней России ренессанс «семейственности» в бизнесе в правильном юридическом климате был бы наилучшим выходом. Если бы законодатели все же нашли способ «примирить» Гражданский и Семейный кодексы, то список преимуществ был бы очень значительным
При этом сегодня все понимают, что в России семейные предприятия изначально возникают в относительно некапиталоемких секторах, где «барьер для входа на рынок» относительно низок. Им трудно конкурировать с изначально имеющими лучший доступ к заемным капиталам корпорациями, и поэтому они устремляются в розничную торговлю, сферу услуг, производство товаров массового спроса, высокотехнологичные отрасли – производство косметики, программирование, производство информационного контента. Семейный предприниматель приучен жить и развивать свое дело «на собственные средства», ибо супруги-соучредители или родственники-соучредители – это смертный приговор в любом кредитном отделе. А сегодня хуже всего приходится именно «плотно закредитованным» компаниям. Предприятия малого, и уж тем более – семейного – бизнеса всегда жили и росли в ситуациях жесточайшего «финансового голода». Но именно отсюда их гарантированная устойчивость перед лицом ударов «виртуальной экономики».
И все-таки, почему люди выбирают для себя путь семейного бизнеса?
Есть ряд неоспоримых преимуществ наложения семейных ценностей на деловые задачи.
Семейные предприятия отличаются более коротким циклом принятия управленческих решений. Это делает их наиболее пригодными для отраслей, в которых рыночная ситуация меняется очень быстро, а также в периоды взрывного технологического внедрения новых научных открытий.
Рассказывает Евгений Андреев, генеральный директор ЗАО «Динос-Парк»:
– Семейный бизнес – это хобби, двигатель, стиль жизни всех его участников. Семейное дело – это когда ты ложишься спать, и тебе снятся сны о твоих проектах, когда ты едешь отдыхать для того, чтобы найти новые идеи и посмотреть ландшафты других – и тебе это нравится. Конечно, сложно разделить рабочее время и выходные дни. Если кто-то из нас, к примеру, едет в Монте-Карло, то в казино, как большинство людей, он не пойдет – он поедет посмотреть, как там реализованы японские сады. Отдых является для нас не наградой за работу, а ее продолжением.
Небольшая семейная компания, как наша, очень удобна с точки зрения управления: мы оперативно реагируем на изменение условий внешней среды. Плюс к этому – мне не нужно прилагать лишних усилий для того, чтобы что-то объяснять членам семьи. Они понимают состояние дел без лишних слов».
Семейные предприятия – одни из немногих экономических субъектов, изначально мыслящих долгосрочными категориями. Как утверждает ведущий аналитик службы рейтингов корпоративного управления Standart & Poor's Олег Швырков: «Семьи мыслят консервативно, долгосрочными категориями развития семейных инвестиций, их главная цель - поддержание развития, при этом агрессивные схемы вознаграждения для управленцев, рискованные схемы снижения налогообложения не применяются». Оставляя холдинг в частном владении, семья защищает бизнес от давления внешних акционеров, требующих быстрых и высоких доходов любой ценой, и, следуя стратегии диверсификации, может добиваться устойчивой прибыльности и выживать в условиях сменяющихся циклов деловой активности. Такой подход может показаться неубедительным для глобального или портфельного инвестора–финансиста, но у семей, которые хотят передать контроль над своим бизнесом следующим поколениям, особая точка зрения.
Семейные предприятия более эффективны при грамотном управлении. По оценкам экспертов Лондонской школы экономики, при грамотном менеджменте уровень эффективности работы семейных предприятий может превышать средний по рынку на 10-12%. Конкурентоспособность менеджмента в принципе неправильно оценивать с точки зрения наличия или отсутствия семейных связей, говорит Станислав Киселев, управляющий партнер международной хедхантинговой компании Egon Zehnder. Вопрос в том, с какой легкостью собственники-члены семьи готовы признавать свои недостатки и приглашать к руководству компанией более опытных людей.
Хайнц Петер Эльстродт, исследователь компании McKinsey, вообще разносит в прах рассуждения наших доморощенных Интернет-экспертов и просто зевак: «Корпоративное управление в большинстве исследованных нами российских семейных компаний было гораздо совершеннее, чем в средней публичной компании».
Семейное предприятие очень комфортно чувствует себя в «узконишевых» сегментах. Тот же Эстрольдт отмечает: «Популярны у семейных предприятий и узкоспециализированные «нишевые» бизнесы: семья может легко контролировать их и даже работать на глобальный рынок, не раздувая штаты и финансы до размеров гигантских корпораций». Наиболее яркими примерами в этом отношении являются российские компании, занимающиеся разработкой компьютерных программ (в первую очередь – антивирусных и игровых). Несмотря на то, что формально супруги Касперские развелись, они сохраняют свой бизнес, и весьма успешно продвигают его на самых конкурентных рынках.
Успешные семейные предприятия отличаются значительно более высоким уровнем технологической инновационности и восприимчивости к техническим новинкам. Это связано отнюдь не с тем, что они, скажем, прониклись призывами руководства страны к переходу на инновационный путь развития. Все гораздо прозаичней. Дело в особенностях финансовой политики семейных предприятий. Она вполне соответствует их портфельной стратегии низкого риска. Максимальное реинвестирование прибыли в основные фонды — единственный способ расширения для предприятия, не желающего «разбавлять» свою собственность за счет привлечения сторонних владельцев или увеличения объема принятых на себя долгов. Николай и Нина Лекомцевы, владельцы семейного предприятия в поселке Лекомцево Республики Удмуртия, возможно, и не осмысливали ситуацию в столь хитроумных терминах. Но действуют они строго сообразно этому правилу. Как отмечает Николай: «- Нынче за рубежом закупили четырехсторонний станок. Шестиголовочный. Будем выпускать блок-хаус, евровагонку. Затем закупили в Италии сушильную камеру. Раньше наши столярные изделия сушили на лесобазе, но качество не устраивало. Наконец, приобрели цилиндровочный станок, чтобы срубы делать».
Успешные семейные предприятия объективно вызывают у клиентов и партнеров доверие. Тому есть несколько причин. В подавляющем числе случаев успех связан с тем, что каждый член семьи в состоянии выполнять практически любую работу в компании. Успешная семейная компания лучше корпораций готова к переходу в интересах клиента на «энергосберегающий» режим, поддерживающий максимальную эффективность бизнеса при минимуме издержек. Семейный бизнес, устроенный таким образом, способен сохранять высокую плавучесть в агрессивной среде и успешно вести конкурентную борьбу, а родственные узы позволяют быть сильнее. И это для внешних наблюдателей тоже явный плюс. И наконец, семья может соединить свое имущество, сформировав первоначальный и инвестиционный капиталы, что важно на первых и прорывных этапах развития бизнеса.
И наконец, семейный бизнес отличается принципиально иным уровнем социальной ответственности, и подходом к воспитанию собственных детей. Для семьи обычно сам продукт, выпускаемый ею много лет для того или иного ограниченного географического или отраслевого сообщества, намного важнее, чем голое извлечение дохода любой ценой. Продукт воспринимается как некая форма «социального служения». И именно это и закладывается в основу семейной традиции. Владимир Гуцол, руководитель ООО «Гуцол-авто» (междугородние и международные транспортные перевозки, штат — 32 чел.), вспоминает, что, оставшись без работы в начале 1990-х, он вынужден был начать оказывать услуги населению, а попросту — на своем стареньком грузовичке возить товары, необходимые в селе. «Подрастали четыре хлопца, и только-только родилась дочка. Их нужно было накормить, одеть, обуть. Так и начался наш семейный бизнес». Сейчас четверо сыновей г-на Гуцола работают вместе с отцом в логистической компании, занимающейся международными перевозками. Вывести небольшое предприятие на мировой уровень сумел старший сын — Дмитрий, обладающий недюжинной коммерческой хваткой и способностями к языкам.
«Самая действенная схема передачи бизнеса — это постепенное введение детей в управляющие органы компании. Как правило, партнеры, если они имеются, — против появления наследников. Но получается, что сначала наследник приходит на предприятие не в роли хозяина, а как, например, работающий студент. Так начинал в моей компании мой сын, — рассказывает Юрий Трофимов, владелец ООО «SMT–центр». — Сперва он работал обычным продавцом, консультировал покупателей ноутбуков. Я довольно жестко объяснил ему, что спрос с него будет гораздо больше, чем с других продавцов. Именно потому, что он — сын владельца фирмы! С тех пор прошло уже семь лет, и сейчас Андрей вполне успешно возглавляет у нас отдел прямых продаж. То есть мы учли интересы всех — меня, так как я уверен, что мой сын идет к тому, чтобы эффективно управлять компанией в будущем, и моего сына, который сам проходит все этапы карьерного роста».
Но почему же при всех своих достоинствах «семейные предприятия» выполняют роль этакого «молчаливого большинства» российского предпринимательского сообщества?
Причин тому несколько.
Семейные предприятия ограничены в своем развитии такой специфической для семейного бизнеса проблемой, как боязнь роста. «Мне кажется, что выйти за рамки «своего дела» и сделать это бизнесом, то есть средством зарабатывания денег, может быть достаточно проблематичным. Когда я столкнулась с необходимостью набирать персонал, у меня наступил период разочарования в людях. На работу приходили устраиваться наркоманы, пьяницы, просто безответственные сотрудники. Но когда попадался порядочный человек, который не подводил, эта вера возвращалась. Казалось — на таких держится мир. Это потом уже появилась интуиция, какое-то шестое чувство, которое уберегало от ошибок», — рассказала Наталья Думанова, частный предприниматель (пассажирские перевозки, служба такси, штат — 9 чел.).
«Кроме того, когда встает вопрос о расширении, возникает неуверенность: не снизится ли качество услуг, насколько сложно будет контролировать наемных работников?» — считает Стефана Хлюбенко, заместитель директора ООО «Кварт» (продажа керамической плитки, штат — 6 чел.). «В конце концов, придется изменять уже устаканившиеся между родственниками взаимоотношения и вводить новые принципы разделения труда. А это чревато потерей стабильности, которая формировалась годами».
Во-вторых, есть определенная специфика эволюции российского семейного бизнеса. У истоков большинства крупных и известных российских компаний стояли люди, организовавшие бизнес с родственниками. Кому-то повезло, кому-то — нет. Но практически все фирмы, начавшие работать пятнадцать-двенадцать лет назад, выросли именно из таких предприятий. Но в отличие от немецких «бюргерских» хозяйств, у нас всегда была важна близость к «нужным людям» и доступность материальных, интеллектуальных и административных ресурсов. Так что речь может идти, скорее, о семейных кланах, предпочитающих не афишировать свои реальные конкурентные преимущества.
И, наконец, существующая правовая база делает работу семейного предприятия чем-то тягостным и постыдным, а по последним «актуальным» тенденциям – едва ли не полным моветоном.
Осознав это, российские законодатели этой осенью было предприняли попытку исправить ситуацию. Планировалось внести на рассмотрение Госдумы законопроект, которым вводится новый правовой режим - семейное предпринимательство. Цель, которую преследовали разработчики документа (депутаты Госдумы и специалисты МЭРТ) - легализовать как можно больше самых мелких предпринимателей. В проекте предусмотрен уведомительный порядок регистрации семейной фирмы (другими словами, налоговики не вправе будут отказать в регистрации), а также установлен полный перечень видов деятельности, которые вправе она вести. Разработчики считали, что семейная фирма - первая ступень к малому предприятию, и это тоже будет учтено в законе. Но все умерло. Эксперты своевременно указали, что для реализации проекта в целом одного закона о семейном бизнесе мало, необходимо внести поправки еще в 15 федеральных законов (в том числе, в Налоговый и Гражданский кодексы, КоАП, законы о лицензировании, о милиции).
Но откуда такое слово «легализовать»? Именно из-за того, что у семейного предприятия бюджет семьи и компании практически совпадают. И чтобы «деньги оставались в доме», в сегодняшней ситуации приходится использовать весьма сложные «подходы к снаряду».
Семен Луценко, предприниматель.
«Суть идеи состояла в том, что моя жена регистрируется в качестве индивидуального предпринимателя и сразу же переходит на упрощенную систему на основе доходов, то есть со ставкой 6 процентов. Я же остаюсь на «упрощенке» с 15 процентами, но заключаю с ней агентский договор, по которому она выступает моим агентом и реализует товар от своего имени, но за мой счет. В соответствии с подпунктом 24 пункта 1 статьи 346.16 НК РФ у меня это полноправный расход, который уменьшает налоговую базу для ставки 15 процентов. Для жены это доход, который она облагает лишь 6 процентами. Размер агентского вознаграждения мы определяем таким, чтобы оно максимально перекрыло излишнюю разницу между доходами и расходами. В итоге 15 процентов начисляется с небольшой базы, так, чтобы налог получился лишь немногим больше минимального (1% с дохода в соответствии с п. 6 ст. 346.18 НК РФ). А остальное облагается по ставке 6 процентов. Но поскольку бюджет у нас единый — семейный, то получается, что при той же самой торговой деятельности мы одновременно применяем две разные ставки налога. Экономия очевидна».
Грамотная «легализация» может быть выгодной государству, так как упростит (скажет, так, - можно надеяться, что упростит) налоговый режим. А что следует учесть для упрощения жизни самих предпринимателей?
Во-первых, семейное предприятие расходует бюджет на развитие бизнеса и, что едва ли не самое главное – на обслуживание нужд семьи, а по сути – все в то же реинвестирование в здоровье, образование, качество жизни собственников. Можно сколько угодно ругаться на то, как это нехорошо, но это реальность. Сегодня Налоговый кодекс никоим образом не поощряет. При упрощенной системе налоговую базу можно уменьшить на расходы на оплату труда (подп. 6 п. 1 ст. 346.16 НК РФ). Их состав указан в статье 255 НК РФ (п. 2 ст. 346.16 НК РФ), но материальная помощь в него не входит. То есть щедрых работодателей налоговое законодательство не поощряет. Причем это принципиальная позиция: учитывать дотации, выданные сотрудникам, при общем режиме тоже не разрешено (п. 23 ст. 270 НК РФ). Что же произойдет, если корректно оформить правовой и налоговый статус семейных предприятий? Практика показывает, что никакого «загула потребления» от них ожидать не стоит. Высвободившиеся деньги отнюдь не будут спущены на непомерно дорогие квартиры, «Лексусы» и отдыхи на Багамах. Они подпитают собой целый ряд государственных целей и приоритетов, позволив увеличить денежные потоки, направляемые в систему среднего и высшего образования, медицину, системы переподготовки кадров.
Во-вторых, при правильном соотнесении Семейного и Гражданского кодексов резко увеличится социальная и имущественная защищенность супругов- совладельцев семейных компаний в случае разводов и расторжения отношений. Если производственные активы можно будет считать семейным имуществом, то и делить их будет проще. Сегодня суды переполнены исками о разделе совместно нажитого добра, в которых даже судьи не могут понять, почему один из судящихся откровенно «кошмарит» другого требованиями разобраться с активами некого ООО, формально зарегистрированного на одного человека, или деньгами на счету ИП.
И это лишь малая часть выгод от возвращения нашей экономики из мира «виртуально-аналитического» в мир реальный.
По большому счету, именно сегодня, когда корпорации лишились своего главного (во многом и единственного) преимущества в виде облегченного доступа к заемным деньгам, более управляемые, скоростные и «симпатичные» семейные компании получили новый шанс.
Их можно любить – или не любить, но с ними вновь придется считаться.