Премьера кино
В московском кинотеатре "Октябрь" вчера прошла мировая премьера научно-фантастического фильма "День, когда остановилась Земля" (Day the Earth Stood Still). Это ремейк классической картины Роберта Уайза 1951 года, в которой представитель более высокоразвитой цивилизации прилетал на Землю, чтобы выступить против ядерных испытаний. В новой версии герой Киану Ривза выступает вообще против человечества, поставившего планету на край гибели, однако дает людям еще один шанс исправиться, по мнению ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ, совершенно зря.
Трудно понять, зачем авторы ремейка в прологе забегают гораздо раньше даже 1951 года и предлагают побывать в 1928-м: где-то в Индии, в непроглядную темень и пургу одинокий путник в "аляске" и очках-консервах, наткнувшись на огромный светящийся шар, начинает долбить его ледорубом: сквозь образовавшуюся в шаре брешь просвечивает переливающаяся плазма, похожая на океан Солярис. Не то чтобы заинтриговав, а слегка загрузив таким образом зрителя, его переносят в наши дни и знакомят с преподавательницей астробиологии (Дженнифер Коннелли), которой от погибшего мужа остался приемный негритенок (сын Уилла Смита Джейден Смит, показавший весь свой трогательный потенциал в фильме "В погоне за счастьем"). Мальчик просит у мачехи пиццу, но она твердо заявляет, что пиццу он уже ел два раза на этой неделе, поэтому сегодня на ужин овощи. Это неброский, но существенный штрих к портрету астробиолога, характеризующий ее как сознательную и ответственную гражданку: если она не дает замусоривать вверенный ей детский организм, может, она с загрязнением окружающей среды что-нибудь придумает?
Не успевает астробиолог разогреть своему негритенку брокколи, как за ней приходят из ФБР и мобилизуют в команду ученых, которым предстоит обеспечить достойную встречу НЛО, подлетающего к Манхэттену. Объект, такой же светящийся шар, как в 1928 году, только покрупнее, приземляется в Центральном парке аккуратно, без лишних разрушений и членовредительства, но все равно в момент приземления в камеру летит пустая детская коляска, опрокинутая ударной волной и, по замыслу режиссера Скотта Дерриксона, должно быть, символизирующая хрупкость и уязвимость человеческой цивилизации. Из НЛО вылезает бесформенный гуманоид, которого нечаянно подстреливают и доставляют в больницу, где в процессе стремительных телесных трансформаций от него отваливается лишняя биомасса и изнутри вылупляется Киану Ривз. Материализовавшись, инопланетянин объявляет, что он "представитель группы цивилизаций" и хочет объяснить цель своего визита лидерам мировых держав. Это категорически не нравится женщине--министру обороны (Кэти Бейтс), обвешанной жемчугами (надо было, конечно, нарядить ее еще и в меха, чтобы показать степень ее экологической аморальности). Она грубо предлагает все объяснить для начала ей и приказывает вколоть пришельцу транквилизаторы, облегчающие взаимопонимание между разными цивилизациями. Астробиолог, интуитивно встающая на сторону инопланетного гостя, вкалывает ему физраствор и шепчет "бегите" — тот убегает, ударив током человека, пытавшегося протестировать его на детекторе лжи, и присвоив его костюм. Добежать ему удается только до вокзала, где он неосторожно съедает сэндвич с тунцом, от чего у него открывается шов от огнестрельной раны — истекая кровью в туалете, он успевает позвонить докторше, у которой остался тюбик с его внеземной волшебной мазью, мгновенно все заживляющей.
Ядовитый для высокоорганизованного существа вокзальный бутерброд можно считать своего рода символом тяги человечества к саморазрушению, как и мелькающий в одном из эпизодов "Макдоналдс", который пришелец не испепеляет взглядом, наверное, единственно потому, что продюсеры побоялись связываться с могущественной корпорацией.
Пока инопланетный гость с астробиологом и ее мальчонкой прячутся по лесам от американской военщины, светящиеся шары продолжают прибывать: один всплывает из лесного озера, где к нему устремляются рыбы и лягушки, другой садится в пустыне, вызывая аналогичный ажиотаж среди змей и скорпионов, и только для людей на этих шарах-ковчегах, которые должны эвакуировать ценных обитателей Земли, посадочных мест не предусмотрено. Слушая скучные взрослые разговоры о том, какой нюанс отличает "друга Земли" от друга землян, пасынок героини пытается оживить ситуацию, высказав смелое, но беспочвенное предположение, что его мачеха просто влюбилась в свалившегося с неба дядю. Это могло бы придать минимальное, пусть нелепое содержание фильму, в котором нет вообще ничего — ни элементарной зрелищности, ни искреннего экологического пафоса или страха, что все и правда в какой-то момент может накрыться. Есть только вечная человеческая надежда, что, когда действительно наступит судный день и придется платить по счетам, можно развести судью на жалость и выпросить отсрочку, а там как-нибудь все само образуется. Героиня Дженнифер Коннелли выступает в роли такой просительницы за все человечество, и темнокожий сирота в этом мощное подспорье, особенно если правильно выбрать декорации — как в душераздирающей сцене на кладбище, когда мачеха с пасынком рыдают над могилой мужа и отца такими горючими слезами, что даже Киану Ривз, до этого мало чем отличавшийся от мраморного изваяния, отваживается на несколько едва заметных мимических движений, будто в нем пробудилось нечто человеческое, и снисходительно выдавливает из себя: "В вас есть иная сторона, я вижу это". Почуяв, что гуманоид дал слабину, астробиолог, словно Мария Магдалина, бьет себя кулаком в грудь и клянется одуматься, покаяться и прекратить уничтожать планету — получается это у нее так убедительно, что инопланетный Иисус Христос улетает восвояси, махнув рукой ("А, хрен с вами, живите, как хотите") и даже не уточнив у докторши, как она собирается перевоспитать остальные семь миллиардов идиотов, которые не в состоянии донести фантик до помойки.