Бобслей
На первом этапе Кубка мира по бобслею в Винтерберге (Германия) экипажи двойки и четверки серебряного призера Олимпиады в Турине, чемпиона Европы пилота АЛЕКСАНДРА ЗУБКОВА заняли десятое и второе места соответственно. 34-летний лидер российского бобслея рассказал ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ о своих планах на сезон, о том, что он и Евгений Попов вскоре пересядут на новые карбоновые бобы, сделанные специально для него и Евгения Попова по заказу Федерации бобслея и скелетона России, а также оценил уменьшающиеся с каждым днем шансы выступить на чемпионатах Европы и мира разгоняющего Алексея Воеводы, который в расположении сборной России до сих пор так и не появился.
— Почему вы и Евгений Попов уже в Винтерберге не испробовали новые бобы-четверки, один из которых, Попова, уже стоял там в боксах?
— Двойки и четверки для нас с Поповым сделали к сезону на всемирно известном заводе в Баварии Wimmer Carbontechnik, ранее специализировавшемся исключительно на автомобилях для "Формулы-1". На разработку всех моделей наш президент глава компании "Автолайн" Никита Музыря выделил порядка €200 тыс., а производство только одной четверки обошлось в €65 тыс. Свой боб я получил первым, еще во время предсезонного сбора команды в Кенигзее. Однако пробные заезды показали, что машина тупит в верхней части дистанции, зато внизу скорость держит прекрасно. Поэтому Урс Мозерс, наш механик-швейцарец, остался в Кенигзее разбираться, что к чему, и кажется, с помощью пилота Дмитрия Абрамовича, тестирующего там мой боб, уже нашел изюминку. Вторая машина — для Попова — прибыла с завода прямиком в Винтерберг. Мы тем не менее решили, что и на втором этапе в Альтенберге поедем на старых, годами испытанных Zinger. В Иглсе, куда привезут и новые двойки, испытаем все бобы на тренировках, а потом решим, на каких — новых или старых — будем выступать дальше.
— Если на "Зингерах" завоевана уже куча медалей, зачем же их менять?
— Срок годности боба — олимпийский цикл. Так что буквально в любую минуту он может остановиться. Новая машина намного жестче. Что лучше? Это вопрос к конструкторам. Один инженер доказывает, что прогрессивнее его мягкая модель, другой — наоборот. А до истины докапываемся мы, пилоты. В какой-то степени боб семейства Виммеров — кот в мешке. Тем не менее я уже знаю главное: управлять им — истинное удовольствие. Намного более длинная четверка входит в любые виражи как двойка. Осталось добиться ее быстрого ускорения на старте. Я уверен, это — машина будущего, и именно на ней мы будем стартовать на суперскоростной трассе в олимпийском Ванкувере. А вот кто еще кроме россиян будет ездить на таких же бобах, пока не знаю. Самый титулованный бобслеист немец Андре Ланге выступал в Винтерберге на бобах фирмы FES прошлогоднего образца. А свой более новый Singer, на котором выиграл чемпионат мира, почему-то придержал. Мы свои самые боевые коньки, которые используем в сезоне дважды — на чемпионатах Европы и мира, к слову, тоже. Наверное, и Ланге не хочет прежде времени раскрывать все свои карты.
— В прошлом году вы жаловались, что немцы не дали вам хорошенько потренироваться перед чемпионатом мира на трассе в Альтенберге. С чего это они так расщедрились, допустив россиян на сбор в Кенигзее?
— Наша федерация смогла договориться с немецкой, и мы сделали около пятидесяти тренировочных заездов. Немцы не дураки, они же понимают, что впереди Олимпиада в Сочи...
— На апробации олимпийской трассы свою зингеровскую двойку вы разбили вдребезги, потом пришлось ставить новый обтекатель. Не в этом ли причина неудачного старта?
— В Винтерберге мы с Алексеем Андрюниным проиграли из-за чересчур медленного старта, уступив на разгоне 0,1 секунды лидерам Биту Хефти и Томасу Лампартеру. Швейцарцы начали ну просто феноменально. Это неудивительно, поскольку Хефти — бывший разгоняющий знаменитого Мартина Аннена, с которым они в Турине завоевали бронзовые медали в двойке. Эти ребята вновь доказали, что без старта в бобслее делать нечего. Когда ты проигрываешь наверху 0,1 секунды, на финише их уже не отыграть.
— Выходит, в проигрыше виноват Алексей Андрюнин?
— Не стану утверждать категорично. Но ко мне претензий у тренерского штаба, который возглавляет Владимир Любовицкий, не возникло. Посмотрим, какие выводы Андрюнин сделает через неделю в Альтенберге. Если и там не толкнет как следует, значит, на третьем этапе в Иглсе со мной в двойке выступит кто-то другой. Кто? На этот вопрос ответит очередная контрольная тренировка. У нас введен строжайший спортивный принцип: укомплектовывать лучшими разгоняющими бобы лучшего пилота. Стану я первым в рейтинге, значит, самые быстрые поедут со мной, нет — они достанутся Жене Попову или же Алексею Горлачеву, третьему пилоту--участнику предновогодних этапов. Личные симпатии пилотов не в счет. Что касается приоритетов, то в нынешнем сезоне обе дисциплины для меня важны одинаково. Вот почему после первой неудачи я так сильно разозлился. И даже грешным делом подумал: если так дело пойдет дальше, то зачем выступать вообще?
— Правда, что ваш знаменитый напарник Алексей Воевода собирается возглавить олимпийский парусный центр в Сочи и не стартует именно поэтому?
— Алексей сам должен объяснить, что с ним происходит. Но мы, признаюсь, очень на него рассчитывали. С Воеводой еще перед началом сезона была договоренность: выступит на трех предновогодних этапах Кубка мира, значит, поедет в январе и на чемпионат Европы в Санкт-Мориц. Но в Альтенберге его тоже не будет...
— Если Воевода не выступит в чемпионате Европы, он тем самым поставит под вопрос свое участие и в чемпионате мира?
— Возможность поехать в США пока что у него остается. Однако если мы не увидим Алексея в этом сезоне вообще, то, скорее всего, и вопрос его участия в Олимпиаде будет закрыт. Он взрослый человек и должен отвечать за свои поступки. Решил не выступать — его право. Но для команды неприемлемо его участие лишь в двух соревнованиях. Надо стартовать весь сезон.
— Для большинства сборных по зимним видам спорта один из самых важных стартов — предолимпийская неделя в Ванкувере. Для бобслеистов тоже?
— Когда мы с Воеводой весной попали на олимпийской трассе в аварию, то поняли: кто хочет зрелищ, на Олимпиаде получит их сполна. И без разгона мы развили там сумасшедшую скорость — 144 км/ч. На считавшейся прежде самой быстрой трассе в Санкт-Морице с разгоном едем не намного быстрее 130 км.
— Говорят, будто вы хотите выступить еще и на Олимпиаде в Сочи?
— Хочу. Однако это может случиться при двух как минимум условиях. Если до Олимпиады в Ванкувере и потом уже на ней я выступлю не хуже, чем планирую, и если государство наконец повернется к бобслею лицом. Иначе все бессмысленно. Ведь есть в стране виды спорта, у которых финансирование не кончается никогда. Даже в кризис. У бобслея должен был появиться второй, кроме "Автолайна", спонсор, однако по известным причинам он от нас отказался.