Обыкновенный королевский быт

Прелестный, как старая музыкальная игрушка, Малый Трианон был закрыт для посетителей чуть больше года. Этот небольшой королевский павильон имеет огромное значение для всего версальского комплекса — как раз тот случай, который объясняется русской поговоркой "мал золотник, да дорог". История Малого Трианона — это в первую очередь история последних дней династии Бурбонов, то есть одна из самых трагических страниц истории Европы.

Этот павильон из камня с прозрачным розовым отливом был задуман в 1749 году предпоследним Бурбоном Людовиком XV "как небольшое владение к западу от дворца Трианона" (сегодня этот дворец называется Большой Трианон). Владение не должно было быть утяжелено какой-то грузной царственной меблировкой, его целью было сентиментальное уединение, а также наслаждение умной беседой в интимном кругу. Даже придворный театр — знаменитый Ballet de Cour, основанный еще при Людовике XIII, и тот не мог быть допущен в столь маленький частный павильон. Под интимным кругом и сентиментальным обществом понималось в первую очередь общение монарха с мадам Помпадур, умнейшей женщиной эпохи, которая, собственно, и явилась истинным идеологом строительства.

Малый Трианон по проекту Жака Анжа Габриеля, первого архитектора его величества Людовика XV, строился с 1762-го по 1768 год и явил собой шедевр французского неоклассицизма. Мадам Помпадур не успела насладиться задуманным павильоном — она скончалась до завершения строительства в 1764 году. Как это часто бывает, любовное гнездышко досталось совсем другой женщине — мадам дю Барри унаследовала Малый Трианон после смерти симпатизировавшего ей мимоходом Людовика XV.

Однако истинная слава пришла к Малому Трианону уже позже, в правление Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, которая въехала сюда в 1768 году. Королеве гламура довольно быстро удалось придать новому жилищу буколического шика. В павильоне были открыты будуар, кабинеты, столовые, комнаты для прислуги, а антресоль была трансформирована в библиотеку. Был разбит прекрасный сад, сочетавший в себе строгие французские регулярные черты и английскую запущенность и грусть. Постепенно обстановка Малого Трианона только накалялась роскошью — действом руководил новый первый королевский архитектор Ришар Мике. Собственно, запросы у Марии-Антуанетты были простецкими — французская королева любила все самое лучшее. В числе лучших были и часы работы Абрахама Луи Бреге. Королева лично заказала их у знаменитого часовщика, однако взять в свои нежные руки так и не успела — 16 октября 1793 года палач при помощи модной революционной новинки под названием "гильотина" отрубил королеве голову.

Во времена Великой французской революции Малый Трианон, как, впрочем, и весь Версаль, был местом публичным, по дорожкам и газонам гуляла победившая монархию толпа. Но Наполеон Бонапарт, став сначала первым консулом, а потом и императором, прекратил все эти бесцельные народные гулянья в святом для монархии месте — Малый Трианон оказался жилищем для сестры Бонапарта Полины Боргезе. После нее в Малом Трианоне обитали герцог и герцогиня Орлеанские, одни из законных наследников Бурбонов.

В 1867-м здесь появилась со своими распоряжениями и императрица Евгения, супруга Наполеона III, большая поклонница Марии-Антуанетты и ее наследия (так, императрица Евгения владела коллекцией ювелирных украшений казненной королевы). Кстати, именно супруге Наполеона III пришла в голову здравая и современная мысль сделать из Малого Трианона музейную экспозицию. Однако до настоящей мемориальной экспозиции в Малом Трианоне было еще далеко.

Французские музейщики, как известно, люди особого склада ума. Они всегда полны решимости расстаться с любым занудным музейным историзмом в угоду прогрессу и какой-нибудь интересной находке, кунштюку. Им нужно что-нибудь интерактивное, какие-нибудь сквозные темы, сюжеты, перетекающие друг в друга. Но почтенный Малый Трианон сопротивлялся настойчивой решимости музейщиков сделать из него ультрапрогрессивное место. Здесь и сегодня все по-старому, ровно так, как было при Марии-Антуанетте. Это обыкновенный королевский быт. Фарфор, комоды и стулья, детская коляска, золоченые балдахины, ночные горшки, подсвечники, цветочные вазы, редкие, прямо скажем, книги. Но все равно есть здесь что-то душевное и странное.

Удивительно, например, что король Людовик XVI безропотно ютился в Малом Трианоне почти под крышей, в сиротских комнатках, где потолок — 2 м 70 см. Лестницы здесь, за исключением парадной, узкие и ужасно скрипучие. Значительные по размеру комнаты есть только на первом этаже, а выше тянутся анфилады сущих каморок. Совершенно неясно, что же вызывало такой гнев у французов, свергнувших этих людей. Фарфор? Редкие книги? Достойный горшок? Духи?

Есть в Малом Трианоне и интерактивное пространство, и оно вполне в сентиментальном духе. Так, на первом этаже имеется специальная квадратная комната, оснащенная со всех сторон плазменными экранами. На этих экранах показывают погоду. Вот зима вокруг Малого Трианона — медленно падает снег, все деревья в белом инее. Вот пришла весна — бегут ручьи, прилетают птицы, распускаются цветы. Вот в разгаре лето — в садах колосятся дивные клумбы, птицы заводят потомство. Вот и осень — зарядил дождик, листья падают, птицы покидают парк. И снова меняют время года — снег, иней; ручьи, цветы, клумбы. Посетителю предлагается, таким образом, прожить жизнь, глядя из окна Малого Трианона, как глядели в эти окна последние Бурбоны.

Музейщикам удалось и сохранить обстановку, и придумать, как вызвать сентиментальные чувства у посетителей. Однако есть в отреставрированном павильоне и совершенно новая деталь. Это позолоченная мемориальная табличка, прикрепленная в центральном холле. Табличка гласит, что реставрация Малого Трианона проходила при участии компании Breguet и ее президента господина Николаса Хайека. Этот год для Breguet выдался особенно удачным по части связей марки с Бурбонами. Во-первых, закончена реставрация версальского павильона. Во-вторых, найдены те самые часы, сделанные Бреге для последней французской королевы, точнее, не сами часы, а их реконструкция. И Николас Хайек в очередной раз с гордостью демонстрировал увесистую золотую луковицу всем участникам торжественного ужина по случаю открытия Малого Трианона (ужин состоялся в палисаднике павильона).

Но окончательно проникнуться величием момента удалось в самом конце торжества, когда все пригорки вокруг павильона внезапно озарились фейерверком. Всем стало понятно, какой же именно мы хотим видеть французскую королевскую жизнь: не той, что ютится в каморке или зябнет под позолоченным балдахином, а той, что гремит удовольствиями. Ведь за такую стоило бы умереть.