Документальный фильм о выдающемся футболисте снял режиссер Эмир Кустурица. Картина эта, впрочем, не совсем о футболе. Главная ее ценность — не в воспоминаниях героя о тяжелом детстве или о своих самых знаменитых голах, включая два (один — "божьей рукой", другой — честный, с обводкой по дороге к воротам всей сборной Англии), забитых в четвертьфинале чемпионата мира 1986 года. Она скорее в записях встречи Марадоны с Фиделем Кастро и его совместного выступления на митинге с Уго Чавесом. А еще — в кадрах, показывающих, каким тучным и бесформенным был едва не угробивший себя кокаином Диего Марадона совсем недавно. И каким он стал сейчас — похудевшим, даже внешне помолодевшим лет на десять. Ну и, конечно, в кадрах, иллюстрирующих фанатичную любовь к Марадоне в Аргентине, где есть даже церковь, служители которой почитают своего соотечественника за бога.
Основная проблема режиссера, похоже, заключалась в том, как все это — футбол, кокаин, отдающие паранойей высказывания в адрес Джорджа Буша, дружбу с одиозными политическими лидерами, бремя народного кумира — увязать в единое целое. Очутись на месте Кустурицы режиссер помельче калибром, он бы, может, и не решился сделать из этого нагромождения высказываний и картинок нечто концептуальное, ограничившись демонстрацией фактов. Эмиру Кустурице, для того чтобы выйти за рамки документального рассказа, понадобилось превратиться в столь же значимого персонажа картины, как и формально ее единственный и главный герой. Сделано это более чем элегантно: в самом начале картины на экране появляется No Smoking Orchestra, а ведущий концерта объявляет на испанском: "С гитарой Эмир Кустурица — сеньор Диего Армандо Марадона мира кино".