Премия литература
"Ъ" начинает обзор книг, выдвинутых на "Русский Букер". Повесть преподавателя Нахимовского училища Ильи Бояшова "Армада" — хорошо придуманная и отлично выполненная история деградации и возрождения человечества на девяти отдельно взятых военных кораблях. Удовольствие от чтения "Армады" не испортишь знанием сюжета, уверен АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ.
В поход на Америку, чтобы покончить с ней малой кровью и могучим ядерным ударом, отправляются девять кораблей. Флагман — невообразимый линкор "Убийца неверных", два авианосца "Чудо" и "Юдо" и чудовищные эсминцы прикрытия, только что спущенные со стапелей,— "Отвратительный", "Задиристый", "Бешеный", "Гневный", "Злобный" и "Сволочной". Массированная точечная операция называется "Удар кувалды". Кто отправляет эти корабли-убийцы? Некое задиристое, бешеное, злобное и сволочное, ненавидящее Америку государство, в котором иностранным послам дарят говорящих медведей. Скорее всего, Иран. В крайнем случае — Венесуэла.
Следует необыкновенно удачное описание сборов (список амуниции и припасов — не самое ли интересное в начале любой книги), и вот нагруженные по ватерлинию бомбами, снарядами и ракетами, набитые людьми корабли строятся в кильватер за "Убийцей". И уходят на славное злодеяние и страшную смерть.
Но ужас оказывается еще ужаснее. "Удар кувалды" попадает в пустоту, на подходе к Америке обнаруживается страшное коварство врага, его чудовищное предательство. Враг исчез — вместе с друзьями, вместе со всей сушей, решительно и навсегда. Напрасно работают локаторы, напрасно взлетают с авианосцев разведчики — кругом только бескрайний и бездонный океан. Непонятно, что делать, но надо как-то жить. В спаянных флотской дисциплиной и взаимной ненавистью огромных консервных банках с людьми начинается брожение, из которого плесенью должно самозародиться новое плавучее государство с новым государственным строем и новой религией, которой будут служить даже корабельные священники — десять попов, два ксендза, раввин и бурят-лама.
Оставшийся в одиночестве военно-морской флот погружается в цезаризм, непотизм, тиранство и диктатуру — с капитанской элитой на мостике и морлоками-трюмными в аду нижних палуб. Следует история заговоров и злодейств, доносов, вызывающих казни, и казней, рождающих доносы. И вот уже заговорщики-бруты собираются в борхесовских глубинах всемирной корабельной библиотеки. Гнев масс неотвратим, мы видим восстание на "Отвратительном" и революцию на "Чуде", сопровождающуюся матросскими зверствами, точно в Кронштадте 1917 года.
А до социальной революции приходит революция сексуальная. Гордое морское братство шло на смерть, изначально лишенное женщин. А когда смерть отложилась до старости, половой вопрос встал жестко и неотвратимо. "Не верю я этому подлецу Жюль Верну,— прошептал начитанный командир "Чуда" командиру "Бешеного",— не могли Пинкроф и вся его гоп-компания прожить чуть ли не пятнадцать лет на клочке суши без женской задницы". Но Бог милостив. Изголодавшиеся по этому важнейшему предмету моряки находят на чудом уцелевшем острове колонию самок-обезьян, и вскоре по мировому океану плывут атомные ковчеги, набитые обезьянами, которые не только учатся носить лифчики и стринги, но и усваивают отдельные слова и даже важные социальные теории.
Решается вопрос, станет ли новым племенем помесь самцов-матросов и самок-обезьян — это единственный способ долить свежей крови исчезающей человеческой расе. Но как только был благословен плод чрева обезьяньего и вместе с ним родилась на свет новая теория сотворения мира и человечества, события и армада совершили последний и решительный поворот "все вдруг" — о котором стоит умолчать.
"Армада" написана с удовольствием и азартом — в ее литературное тесто изюмом вмешаны разные цитаты из легкого и тяжелого чтива, от Юлиана Семенова до Федора Достоевского и от Гашека до Борхеса. Оно и правда — все фантазии рождаются в библиотеках. Как и верное отношение к власти. Не кипящая ярость, а холодное презрение, которого она только и заслуживает. Итог повести скорее оптимистичен: гвозди не сделать из этих людей.
Илья Бояшов. Армада. СПб: Амфора, 2008