В музее Поля Гетти в Малибу (Paul Getty Museum, Malibu) открыта экспозиция "Микеланджело, Отдых на пути в Египет, увиденный в контексте" (Michelangelo`s Rest on the Flight into Egypt. Seen in Context). Это — выставка одного рисунка, купленного в 1993 году на аукционе Кристи за сумму, превышающую $7 млн, — факт, экстраординарный настолько, что о нем сообщило даже российское телевидение, уважительно назвав работу Микеланджело "картиной". Тогда покупатель был неизвестен, и лишь полтора года спустя музей Поля Гетти решил признаться в своем приобретении.
Прилагательные "первый" и "единственный" украшали любое сообщение о появившемся на аукционе Кристи рисунке Микеланджело. Впервые после 1836 года он был показан публике. Впервые после 1936 года на публичных аукционах появилась графика Микеланджело такого качества. Это первая работа Микеланджело в коллекции музея Поля Гетти и вообще его первый рисунок, появившийся на американском континенте за последние шестьдесят лет. К тому же это единственное графическое произведение, где Микеланджело использует столь сложную смешанную технику: сначала стилом нанесены общие контуры фигур и драпировок, затем фигуры разработаны с помощью черного и красного мела, после чего художник еще прошелся пером — синими и коричневыми чернилами. До нас не дошло ни одной графики Микеланджело, где было бы столько так называемых pentimenti — авторских исправлений, возникающих в процессе работы, когда кажется, что один рисунок накладывается на другой. Наконец "Отдых на пути в Египет" — единственная работа Микеланджело, посвященная необычайно популярной во флорентийском искусстве теме, связанной с житейской чувствительностью, столь чуждой автору Сикстинской капеллы.
Достоинства рисунка сказались на его цене, не испугавшей только самый богатый музей Америки. "Отдых на пути в Египет" в какой-то мере послужил утешением для музея Гетти, так как последнее время он испытывает различные трудности, связанные с новыми приобретениями. Французское правительство не дает разрешения на вывоз замечательной пастели Лиотара, купленной в прошлом году, а музей Виктории и Альберта после многочисленных скандалов в прессе и долгого стояния с протянутой рукой сумел удержать за собой знаменитую скульптурную группу "Три грации" Антонио Кановы из собрания герцога Бедфорда. Так что выставка в Малибу не только пир искусства и науки, но и очередное торжество Нового Света над обнищавшим Старым.
Гордиться Америке есть чем. Появление любого нового произведения Микеланджело, будь это даже простой росчерк пера, сегодня воспринимается как событие международного значения. Во многом это вызвано, как ни парадоксально, торжеством поп-культуры. Культовые игры вокруг современных идолов вовлекли в свою орбиту и прошлое. Достаточно узкий круг людей, досконально изучивший наследие художника, провозглашенного великим, испытывает острый интерес, подчас даже искренний, к любой новой детали хорошо известного им творчества. Так или иначе, этот круг определяет общественное мнение. Соответственно любое событие, расцененное им как явление, так и воспринимается широкой публикой. Этот закон, ставший непреложным в нашем столетии, был идеально прочувствован Энди Уорхолом на примере стареющего Матисса: любое его неуклюжее движение ножницами по бумаге было обречено называться гениальным. Сегодня бум вокруг продажи рисунка Микеланджело и бум вокруг продажи трико Нуриева, бум вокруг выставки "Спасенные шедевры" и бум вокруг концерта группы "На-На" мирно уживаются в культурной сводке.
Благодаря щедрости американского миллиардера, основавшего калифорнийский музей, рисунок Микеланджело выплыл из глубин забвения на экраны телевизоров. До того он находился в коллекции отдаленного родственника художника Филиппо Буонаротти, потом был приобретен французским художником Жаном Батистом Викаром, затем оказался у английского художника Томаса Лоуренса и вплоть до 1993 года скитался по различным частным коллекциям, будучи практически недоступным специалистам. В результате он отсутствует в основных каталогах микеланджеловских рисунков и впервые был опубликован только в 1984 году в статье Хирста в The Burlington Magazine, издании достаточно специальном и предназначенном как раз для того эзотерического круга, который и формирует общественное мнение.
Европа может оплакать потерю очередного сокровища, но в то же время может гордиться тем, что оно снискало широкую и заслуженную славу. "Отдых на пути в Египет" не относится к незначительным почеркушкам, это один из интереснейших рисунков Микеланджело. Условно все его графическое наследие делится на три группы: наброски, носящие служебный характер, будь то этюды человеческой фигуры или небольшие пробные композиции, отражающие первоначальный замысел произведения; законченные рисунки, являющиеся вполне самостоятельным произведением и не носящие никакой вспомогательной функции, типа его графических серий для Томмазо Кавальери или Виттории Колонна; наконец, законченные картоны, по которым должны были быть выполнены картины либо самим Микеланджело, либо каким-нибудь другим мастером. Они почти не дошли до нас, мы их знаем только в копиях, хотя в XVI веке "Леда", "Венера и Амур", "Не тронь меня", не говоря уже про "Битву при Кашине", были столь же знамениты, как фрески Леонардо или Рафаэля.
"Отдых на пути в Египет", по всей вероятности, относится именно к последнему типу, хотя картоном его назвать нельзя. Предполагается, что это достаточно разработанный набросок к какому-нибудь неосуществленному рельефу. Нам неизвестен заказ на сцену с подобным сюжетом, что затрудняет датировку. Хирст на основе стилистической близости к некоторым рисункам, выполненным Микеланджело для Кавальери, весьма убедительно датирует "Отдых" тридцатыми годами, когда Микеланджело добился славы первого художника Италии, а, следовательно, и всего мира.
В этом рисунке в большей степени, чем в других графических произведениях Микеланджело, пусть даже и более великих, выявился основной принцип его творчества. Известны слова художника, что в любой глыбе мрамора уже содержится готовое произведение, скульптор только помогает ему родиться на свет. Под готовым произведением подразумевается идея, подобно эмбриону дремлющая в сознании творца. Недаром в "Отдыхе на пути в Египет" первый жесткий контур, нанесенный стилом, оказывается разорванным порывистыми движениями главных персонажей, которые неизбежно образуют отточенную и законченную композицию. Рисунок Микеланджело объясняет теорию XVI века о взаимосвязи рисунка "внешнего" и рисунка "внутреннего". Первому можно научить, второй содержится лишь в сознании творца. В мучительном поиске идеала по Микеланджело заключено творчество — вечная неудовлетворенность достигнутым, прометеевское соперничество с великим актом Творения, богохульное, конечно, и наказанное адскими муками.
Выставка претендует на то, чтобы показать творение Микеланджело в контексте. Контекстом становятся различные книги и фотографии, повествующие о происхождении рисунка и искусствоведческих гипотезах по этому поводу. Для произведения Микеланджело сконструирован специальный бокс, позволяющий видеть работу с обеих сторон, — так, что она повисает наподобие сверхсовременного объекта, инсталляции, будто специально созданной для американского искусствознания. Это, конечно, уводит от мыслей о "внешнем" и "внутреннем" рисунке, столь важных для понимания Микеланджело.
Идея "внешнего" и "внутреннего" рисунка, определившая все дальнейшее развитие европейского искусства, оформилась в стройную теорию во времена маньеризма. Тогда впервые возникло понятие "художник", отнюдь не тождественное средневековому "ремесленнику". Воля одного вытесняла смирение другого. В дальнейшем это диалектическое умопостроение деградировало до банальной антитезы "форма — содержание" и рассуждений об их единстве. Рисунок Микеланджело, даже заключенный в коробку, возвращает нас к первоначальному смыслу коллизии, и мы должны быть благодарны музею Полю Гетти хотя бы за это.
АРКАДИЙ Ъ-ИППОЛИТОВ