В галерее "Риджина" открылась выставка московского архитектора Ильи Уткина "Меланхолия". На ней показаны артистичные и благородные черно-белые фотографии московских развалин и среднерусской природы и величественная инсталляция "Дом бомжа".
Архитекторы консервативны и долго хранят верность своим кумирам, считая, что талант — достоинство непреходящее. Александр Бродский и Илья Уткин в профессиональной среде считались фигурами культовыми задолго до того, как это понятие стало обиходным. Авторитет их подкреплен не столько даже первыми премиями на конкурсах японских архитектурных журналов, которые они исправно получали в ушедшем десятилетии (хотя что же еще способствует авторитету и славе, как не премии японских архитектурных журналов), сколько их единственной московской постройкой. Созданные на заре перестройки интерьеры кафе "Атриум" так и остались единственным и идеальным примером московского постмодернизма, если не считать постмодернизмом механическое соединение в одном пространстве реалий разных исторических стилей. "Атриум" остался единственным примером перемещения утопических фантазий из плоскости офортного листа в реальное пространство.
Монументальная инсталляция "Дом бомжа", водруженная в центре выставочного пространства "Риджины", представляет собой башню, наклоненную, кажется, под тем же углом, что и татлинский памятник I Интернационалу (или, возможно, пизанская башня). Она собрана из старых балок, одна из которых, как и полагается, увенчана капителью и украшена живописной ржавой трубой. "Дом бомжа" — персонаж старых и благородных бродско-уткинских офортов, так полюбившихся когда-то жюри конкурсов Japan Architect. Она, пожалуй, слишком торжественна, чтобы соответствовать своему названию, не в меру мрачна, чтобы соответствовать названию выставки, но достаточно метафорична, чтобы вызвать восторг у любителя аллюзий и поклонников "нового барокко". Инсталляция — примерный образец давно знакомого и всегда узнаваемого, завораживающего и безупречного стиля Бродского--Уткина.
Фотографии относятся к нему лишь отчасти, хотя тема руин, разрушенной гармонии и глубокой печали обо всем смытом рекой времени традиционна для утопий "бумажников". Конечно, монохромность, иллюзорная трехмерность, тонкая деталировка, подробная светотень фотографий Уткина выдает их близкое родство с офортами Бродского и Уткина. А отсутствие резкого и неожиданного ракурса, прихотливой композиции, пристального разглядывания фактуры, выигрышного кадрирования деталей отдаляет от привычной мастеровитой архитектурной фотографии. Уткин как бы отказывается от той исключительной пристальности, которую вместе с объективом обретает умелый фотограф, он не всматривается в действительность, а лишь фиксирует ее. Фотографии "Меланхолии" можно было бы считать документальными, если бы их сюжеты в натуре выглядели бы столь же достойно и безмятежно, как на аккуратно окантованных и застекленных экспонатах выставки.
Как известно, утопические проекты "бумажников" сопровождались длинными или краткими, но всегда поэтическими текстами. Именно литературная часть проектов казалась уязвимой — тексты были слишком афористичны и выверенны и потому казались искусственными и надуманными. Столь же значительно и нарочито название, данное Ильей Уткиным своей фотосерии. То есть меланхолией, возможно, и назовется то чувство, с которым он наблюдает осыпающуюся штукатурку, трещины на кариатидах, церковь на косогоре, разваливающуюся стену и разрушенную крышу. Но фотограф, снимающий руины, находится совсем в иной ситуации, чем художник, создающий фантастическую руинированную реальность в своих офортах.
С каким чувством ни снимай печальный русский пейзаж, городской или сельский, какие манипуляции ни проделывай с ним, уходящая, погибающая натура — разрушенная церковь или сломанное дерево — несет на себе настолько мощную печать иного, нездешнего мира, что ни в нашем сочувствии, ни в нашей печали не нуждается. Отстраненные изображения этого мира и зафиксированы на фотографиях Бродского, в которых, как ни странно, куда больше мистики, чем в его прежних работах. И хотя он говорит о нынешней разрушаемой Москве если не с негодованием, то по крайней мере с глубокой горечью, объектив его камеры фиксирует не убийство города, а его смерть — поэтому и фотографии получаются не мрачными, а величественными и благородными: они вызывают не скорбь, а смирение.
"Обычно пишут, что Бродский и Уткин своими на первый взгляд далекими от реальной архитектуры работами каким-то образом двигают архитектуру. То есть с каждым поворотом рукоятки офортного станка в мастерской Бродского на Студенческой, на чердаке, под крышей вся наша советская архитектура куда-то движется..." — писал когда-то журнал "Архитектура СССР". Зная, какое влияние на архитектурную ному оказывает каждая новая работа Бродского и Уткина, можно ожидать новых выставок экзистенциальных архитектурных фотографий.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА
Выставка продлится до 5 мая. Адрес галереи "Риджина": Мясницкая, 36. Цена фотографий — $300-400.