Торги живопись
В Нью-Йорке завершился сезон осенних торгов ведущих аукционных домов, по традиции посвященный самым дорогим разделам арт-рынка — импрессионизму, модернизму и современному искусству. Результаты аукционов свидетельствуют, что в условиях кризиса аукционным домам придется радикально пересмотреть свою ценовую политику, считает МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.
Совокупные цифры продаж по-прежнему впечатляют: Christie`s выручил за модернистов и импрессионистов $194 млн, за современное искусство — $113 млн. Sotheby`s и того больше — модернисты и импрессионисты $250 млн, современное искусство — $160 млн. Плюс какие-никакие $9 млн у недавно ставшего российским аукционного дома Phillips de Pury — за современных художников. Но цифры эти выглядят радужными только на первый взгляд. По сравнению с предыдущими рекордными годами, на которые ориентировались аукционы, выставляя в каталогах предварительные оценки (эстимейты), продажи в целом упали примерно вполовину. Так, например, за современное искусство Sotheby`s рассчитывал в этот раз собрать $210-280 млн, Christie`s — $220-320 млн, Phillips — $23-31 млн. Та же история с искусством конца XIX — начала XX веков. 75-летний американский миллиардер Эли Брод, присутствовавший на "современных" торгах Sotheby`s и купивший картину поп-артиста Эда Руши за $2,4 млн, что на 40% дешевле нижнего эстимейта в $4 млн, заявил агентству Bloomberg: "Это была распродажа за полцены".
Накануне торгов представители аукционных домов, приезжавшие с выставками и в Москву (свои топ-лоты показывали Sotheby`s и Christie`s, см. "Ъ" от 16 октября), на вопросы о кризисе бодро отвечали, что он коснется лишь второстепенных произведений, а вот настоящим (и самым дорогим) шедеврам ничего не грозит — в них как вкладывали, так и будут вкладывать деньги. Но, как выяснилось, эта теория не сработала: многие шедевры, то бишь топ-лоты, за которые обычно происходит главная борьба на аукционах, остались непроданными. А за некоторые вообще никто даже не начинал торговаться. Причем речь шла о действительно лучших вещах, оцененных в десятки миллионов. У Sotheby`s это были Модильяни, Моне, Рой Лихтенштейн, у Christie`s — Матисс, Пикассо, Фрэнсис Бэкон, оцененный в $40-60 млн.
Что самое неприятное, на многие из этих вещей аукционы давали гарантии продавцам и теперь возмещают убытки из своего кармана. По сведениям New York Times, за одного Лихтенштейна Sotheby`s придется выложить 15 млн. "Наш аукционный дом вообще единственный, кому удалось заработать на этой неделе какие-то деньги",— похвастал глава Phillips Симон де Пюри российскому порталу artinvestment.ru. А все потому, что Phillips предпочел не давать гарантий на продажу дорогих произведений. Присутствовавший на торгах один из новых владельцев Phillips Леонид Фридлянд из Mercury Group должен быть доволен такой тактикой.
Впрочем, существуют и другие способы вывернуться из кризисной ситуации. Так, западные аналитики сходятся во мнении, что аукционы не провалились окончательно потому, что аукционисты сумели уговорить покупателей снизить так называемые резервные цены, ниже которых работа не может быть продана. О чем свидетельствуют результаты, когда те произведения, которые еще весной могли бы поставить рекорд, сейчас были проданы, за некоторыми исключениями, по нижним планкам эстимейтов — и это учитывая, что в предварительную оценку не включается 25-процентная комиссия аукционного дома, а в окончательный результат включается. А о том, что среди продавцов оказались и несговорчивые, можно судить по снятию некоторых лотов с торгов, как, например, редкого раннего "Арлекина" Пикассо с торгов Sotheby`s. Почему эти цены не были снижены раньше? Потому что, как считает обозреватель The Art Newspaper Андрес Петтерсон, аукционные дома рассчитывали на энтузиазм новых покупателей из России, Индии, Китая и Ближнего Востока, создавших бум на собственных арт-рынках и в последний год активно покупавших и западное искусство. Но, судя по всему, надежды эти не оправдались: как замечает тот же автор, самонадеянно было думать, что арт-рынок чем-то отличается от других рынков.
Наконец, один из аналитиков рекомендует всем интересующимся арт-бизнесом наизусть выучить новый термин irrevocable bid (неотзываемый бид, или гарантия), благо, в дальнейшем, видимо, им придется часто пользоваться. Графический значок в виде положенной на бок подковки впервые появился в каталоге нынешних торгов Sotheby`s около репродукции "Супрематической композиции" Малевича 1916 года, что фактически означало, что эта работа уже куплена. Причем если бы на торгах кто-то заплатил за нее больше, то "неотзываемый" покупатель получил бы в качестве моральной компенсации свою долю прибыли от суммы сверху. Эта картина Казимира Малевича действительно была продана за $60 млн (репортаж с торгов см. в "Ъ" от 5 ноября). Неизвестно, кто ее купил и помог ли в этом неотзываемый бид, но факт остается фактом — это теперь не только самое дорогое произведение русского искусства, но и главный рекорд нынешних нью-йоркских торгов (остальные — на Мунка, Дега, Ива Кляйна и других — значительно скромнее). У наследников Малевича остались еще четыре его картины такого же музейного уровня. Не стоит удивляться, если на ближайших аукционах они появятся с гораздо более умеренными эстимейтами.