13 апреля 1895 года царь Николай Второй подписал указ о создании Русского музея императора Александра Третьего. К столетию этой даты было приурочено открытие выставки ГРМ в Федеральном выставочном зале (Bundeskunsthalle) в Бонне. Это третья выставка проекта "Величайшие музейные собрания мира". Рассказывает кельнский журналист НАТАЛИЯ НИКИТИНА.
На открытии выставки яблоку негде было упасть; публика, правда, сильно отличалась от завсегдатаев германских вернисажей. Вместо музейных работников, критиков и галеристов здесь были в основном дипломаты, функционеры, бизнесмены, ведущие дела с Россией, а также многочисленные русские, ныне живущие в Германии. После речей группа дюжих молодцев исполнила несколько русских народных песен, в частности, песню о Стеньке Разине, — правда, без куплета о гибели персидской княжны. Купюра эта симптоматична, ибо и в самой экспозиции наблюдается известная тенденциозность. Авторы выставки поставили эстетические критерии отнюдь не на первое место: они показали много откровенно слабых и салонных работ XIX века. Не соблюдали они и хронологию: произведения фигуративной живописи 20-30-х годов предваряют раздел авангарда начала ХХ века. Они не ставили перед собой и задачи отразить все этапы развития русского искусства — например, соцреализм они почти проигнорировали, да и передвижники не снискали их особой благосклонности. Очевидно, задачей кураторов было показать русское искусство как "аристократическое", гармоничное, или, как сказали бы марксистские критики, бесконфликтное.
Размещенные в центральной, парадной части мебель и картины напоминали набор предметов, характерный для антикварных аукционов, столь популярных сегодня в России. В этой части была сделана попытка воспроизвести роскошь интерьера Белого зала Михайловского дворца, где находится ГРМ, — со специально изготовленными копиями пилястр, золоченых фризов, скульптур, даже фрагментом паркета, а также ампирной мебелью и посудой из императорского сервиза. В этом дворцовом интерьере помещены портреты, пасторальные пейзажи и жанровые сцены, среди которых выделяется огромная марина Айвазовского и еще более огромный портрет великой княгини Елены Павловны с дочерью кисти Брюллова. Рядом с ним многие немецкие посетители отмечали, что такое искусство ничем не отличается от среднеевропейского, — и это не было в их устах похвалой.
То искусство, которое принято считать наиболее оригинальным вкладом России в мировую культуру, размещено в скромных боковых помещениях. Это зал икон XV-XVII веков, рядом с которыми выставлены парсуны (портреты XVI-XVII веков, сохраняющие приемы иконописи). В следующем помещении находятся прялки, лубки и народные игрушки. Наконец, еще один зал посвящен русскому авангарду. Впрочем, немногие истинно радикальные работы Малевича, Розановой, угловой контррельеф Татлина растворены в массе умеренных произведений, более близких вкусам постсоветских искусствоведов.
В боннской экспозиции отсутствуют даже намеки на восстания, революции, войны и прочие малоприятные события — здесь нет портретов ни Ленина, ни Сталина, за единственным, но значимым исключением. Экспозиция довольно неожиданно заканчивается бронзовой скульптурой малоизвестного автора Александра Грубе "Вожди трех великих держав на конференции в Крыму". В год 50-летия победы над фашистской Германией это можно прочитать исключительно как прозрачный политический жест.
На вернисаже директор ГРМ Владимир Гусев пошутил, что его музей — счастливый музей, поскольку не хранит у себя трофейное искусство. Действительно, диалог ГРМ с Германией ведется на другие, более приятные темы — музей недавно принял в дар 33 картины от четы Людвигов, а скоро получит еще сто. Петер Людвиг явно вдохновлен тем, что с руководством ГРМ ему удалось договориться в считанные месяцы, в то время как директор московского музея имени Пушкина Ирина Антонова никак не может решиться принять аналогичный подарок.
Боннскую выставку, несомненно, увидит множество посетителей, и не только потому, что Федеральный выставочный зал, имея огромный годовой бюджет, не жалеет денег на ее рекламу, но и потому, что, как известно статистике, немцы любят ходить в музеи даже больше, чем на футбол, а кроме того, живо интересуются всем, что связано с Россией.