Первый коммерческий проект Главного управления охраны по оборудованию стен Кремля системой видеонаблюдения начал реализовываться в 1992 году. В то время ГУО было еще 9-м Управлением правительственной охраны КГБ России, а Михаил Барсуков — комендантом Кремля. И хотя эта система в Кремле давно установлена, участники этой сделки до сих пор не могут разобраться между собой. Как сообщал Ъ 19 января этого года, ГУО заключило с фирмой "Инвестлок" договор комиссии о поставке спецтехники западногерманской компании Geutebruck GmbH. Но этот договор "Инвестлок" так и не смог выполнить до конца. Гендиректор "Инвестлока" Владимир Казанцев решил, что это произошло из-за действий руководства фирмы Prism Technologies International Inc. (генерального представителя Geutebruck), которая вытеснила "Инвестлок" из коммерческого проекта. Казанцев считает, что Prism преследовал не только коммерческие цели. По версии предпринимателя, совладелец Prism Стив Васко сотрудничает с ЦРУ — именно этим и объясняется его интерес к Главному управлению охраны. Стив Васко и владелец Geutebruck Майкл Гетебрук в беседе с корреспондентом Ъ изложили свою позицию в этом конфликте.
"Кремлевская" сделка
Спецтехника западногерманской фирмы Geutebruck GmbH стала известна КГБ в 70-е годы — аппаратурой этой фирмы было оборудовано посольство СССР в Бонне. Однако на российском рынке Geutebruck появился только в 1991 году, когда в Москве открылась выставка спецтехники и охранного оборудования, на которую Geutebruck пригласило руководство МВД. На выставке аппаратуру немецкой компании представлял гражданин США Стив Васко, совладелец фирм Geutebruck USA, Prism (США) и Sibir Inc.(США), которые являются генеральными представителями Geutebruck.
На этой выставке побывали представители Управления правительственной охраны КГБ, которые проявили интерес к продукции Geutebruck. Через полгода чекисты выступили с предложением о покупке техники: в то время "девятка" решила поставить систему видеонаблюдения по периметру Кремля.
Prism, по словам Стива Васко, расценил это предложение не как коммерческую удачу, а как дело престижа. Ранее спецтехника Geutebruck поставлялась для оборудования комплекса зданий ЦРУ, Пентагона и Белого Дома, поэтому появление Кремля в этом перечне могло значительно упрочить позиции компании на мировом рынке.
Перед заключением контракта российские специалисты побывали в Германии, чтобы на месте ознакомиться с техникой и утрясти условия контракта. В то время "девятка" не могла сама заключать коммерческих сделок. Поэтому в качестве посредника немецкой стороне представили генерального директора фирмы "Инвестлок" Владимира Казанцева (бывший сотрудник КГБ), который на переговорах выполнял еще и роль переводчика. Казанцев сообщил немцам, что уполномочен представлять коммерческие интересы Управления правительственной охраны.
Сам Geutebruck поставками никогда не занимался — он всегда был лишь производителем спецтехники, продавая оборудование через своих генеральных представителей. Но при обсуждении контракта с ГУО стороны решили осуществить сделку без посредничества фирм Стива Васко. Г-н Васко объяснил это некими "политическими соображениями". Поэтому договор купли-продажи был подписан между Geutebruck и "Инвестлоком".
До этого момента версии участников сделки о ходе переговоров совпадают. Однако дальнейшие события получили различные трактовки.
Оперативная разработка Барсукова
По словам г-на Казанцева, для поставок спецтехники ГУО заключило с "Инвестлоком" три договора комиссии, под которые фирма получила $3,2 млн. Первой такой сделкой как раз и стали поставки видеотехники для Кремля на сумму $433 тыс. Поставки в рамках первого контракта должны были осуществляться двумя партиями.
Однако Васко, пользуясь дружбой с владельцем Geutebruck Майклом Гетебруком, начал вставлять "Инвестлоку" палки в колеса. Например, первая партия видеотехники пришла на российскую таможню почему-то на имя фирмы Васко Sibir. И сотрудникам "Инвестлока" пришлось получать технику по доверенности от этой американской компании. И хотя, по контракту, все оборудование Geutebruck должен был поставить в марте 1993 года, вторая партия, по словам г-на Казанцева, не была готова даже к июню. Эту вторую партию видеотехники "Инвестлок" вообще не получил, и Казанцев ничего не знает о ее судьбе.
В ноябре 1993 года Михаил Барсуков направил Казанцеву письмо, в котором выразил обеспокоенность по поводу выполнения первого контракта (хотя "Инвестлок" не несет ответственность за срыв поставок третьей стороной — Ъ). Барсуков сообщил о расторжении двух последующих договоров и потребовал вернуть деньги, перечисленные под договоры комиссии. Однако Владимир Казанцев удержал $450 тыс. "для компенсации затрат и выполнения финансовых обязательств перед фирмой-поставщиком".
Действия начальника ГУО г-н Казанцев объяснил тем, что в октябре 1993 года на Барсукова вышел Стив Васко и скомпрометировал Казанцева и ряд сотрудников ГУО, принимавших непосредственное участие в реализации контракта. Г-н Казанцев считает, что внимание, которое проявляет Стив Васко к ГУО, не ограничивается коммерческим интересом. В своем письме на имя советника президента России по национальной безопасности Юрия Батурина (его фрагменты были опубликованы 21 марта в "Московском комсомольце") Казанцев сообщает, что с помощью Стива Васко и других сотрудников Prism американские спецслужбы проводят оперативную разработку Барсукова.
Коммерческая сторона проекта
О коммерческих взаимоотношениях Geutebruck с "Инвестлоком" и ГУО рассказал Майкл Гетебрук. Он приехал в Москву специально для встречи с корреспондентом Ъ. По его словам, поставка видеоаппаратуры для Кремля действительно проходила в два этапа. Первый платеж и последующая за ним поставка спецтехники прошли без осложнений.
Второго платежа Майклу Гетебруку, по его словам, пришлось ждать долго. Он рассказал корреспонденту Ъ, что для реализации контракта Казанцев хотел использовать помимо "Инвестлока" еще одного посредника — фирму "Бомос". Причем Казанцев предлагал руководству Geutebruck установить для "Бомоса" дилерские цены. Гетебрук отказал российскому предпринимателю: он не видел смысла включать в контракт нового посредника. К тому же выяснилось, что "Бомос" также принадлежит Казанцеву.
В ответ на отказ Казанцев заметил, что ГУО закупит вторую часть оборудования не у Geutebruck, а у его конкурента на рынке спецтехники — компании Grundig (Гетебрука, по его словам, это не очень напугало — оборудование Geutebruck и Grundig практически несовместимо). Кроме того, Казанцев между делом заметил, что в Кремле техникой Geutebruck не очень довольны.
Между тем поставка второй партии аппаратуры задерживалась. Майкла Гетебрука вызвали в Москву и сообщили, что Казанцев жалуется на его фирму — якобы она срывает поставки. И потребовали от Гетебрука объяснений. На это он ответил, что вся техника готова, но его фирма пока не получила денег. В ходе беседы выяснилось, что средства за оборудование давно перечислены "Инвестлоку".
Видимо, после этой встречи Барсуков расторг договоры с Казанцевым и оборудование было допоставлено фирмой Гетебрука напрямую.
По словам Владимира Казанцева, вторая партия оборудования была вообще не готова к отправке. Сотрудники ГУО не смогли осуществить его приемку в связи с несвоевременным переводом фирмой Geutebruck программного обеспечения (об этом 14 июня 1993 года был составлен соответствующий акт, подписанный немецкой стороной). Именно поэтому, по словам г-на Казанцева, задержалась вторая партия.
Оперативная сторона проекта
Совладелец Prism Стив Васко рассказал корреспонденту Ъ о своих взаимоотношениях с Михаилом Барсуковым. По его словам, никаких тесных контактов с начальником ГУО у него не было. В ноябре 1992 года за несколько дней до подписания контракта о поставке видеотехники Васко действительно виделся с начальником ГУО. Г-н Васко вспоминает, что эта встреча заняла не более 10 минут и носила представительский характер: сотрудники Geutebruck, Prism — с одной стороны, и ГУО — с другой, пожали друг другу руки и перекинулись парой фраз.
По словам Стива Васко, условия контракта от начала до конца были выполнены Geutebruck и "Инвестлоком" без участия его компаний. При этом Geutebruck только производил оборудование, а его установкой и наладкой занимались специалисты ГУО. Причем вся аппаратура была предварительно проверена. Поэтому говорить о проникновении немецких или американских спецслужб на секретные российские объекты не приходится.
Через полгода после подписания первого договора представители Prism встретились с Михаилом Барсуковым снова — для того чтобы уточнить условия второго контракта, в рамках которого Geutebruck должен был поставить в Россию небольшую партию спецтехники в дополнение к первой сделке. "Эта встреча была скорее знаком внимания к Geutebruck и Prism, чем деловые переговоры", — рассказал Стив Васко.
После этих сделок, отметил г-н Васко, никаких контактов с ГУО у него не было. Правда, ГУО приглашало Prism принять участие в нескольких тендерах, но все эти конкурсы американская фирма проиграла.
В заключении беседы г-н Васко подчеркнул, что все обвинения Казанцева в его адрес о связях с ЦРУ безосновательны.
АНДРЕЙ Ъ-НОВИКОВ, АЛЕКСАНДР Ъ-САФРОНОВ